Волчица и кот

Капитан «Искателя» жалобно закивал. Как ни удивительно, о возможности позвать на помощь амазонский флот он додумался всего лишь несколько минут назад, да и то при подсказке Никкербоккера. Впрочем, страх и не то делает с людьми... К этому моменту они почти совершенно потеряли надежду на спасение.

Ольмер все плакал, что ему не перед кем исповедаться.

Турин перебрал уже не по одному разу всех официальных святых, включая таких малоизвестных, как Лоис-Прародительница и перешел на неканонизированных, но упоминавшихся в древних апокрифах личностей, вроде преподобного Муаддиба Песчаного и Леонида Юпитерианского.

Сун Дук принес из своей каюты икону древнего богатыря Ли Си Цына – святого, весьма почитаемого в корёсских, кхитайских, вьетских мирах, и даже кое-где, почему-то, в славянских – как заступника слабых и угнетенных, и истово бил перед ней поклоны.[6]

Возможно, будь на корабле изображение Люцифера, ему бы тоже поставили кочергу (если бы еще знать – что такое кочерга) – если верить древней мудрости, это иногда помогало.

– Хорошо – жди.

Отключившись, она немедленно набрала номер оперативного дежурного.

– Адмирал – какие у нас корабли в секторе ЛС-123? – осведомилась Беренгардия, не тратя времени на приветствия и обмен любезностями.

Та на несколько секунд углубилась в созерцание карты.

– Как обычно – передовой дозор – эсминцы «Лиса» и «Ласка». – А, почему, осмелюсь...

– Так вот, – решительно оборвав вопросы взмахом руки, продолжила Антонина. – Пусть немедленно снимаются с якоря, и идут курсом 345-678, ориентируясь по сигналу бедствия на канале СК-77-07.

Там этот самый знаменитый «Старина Роджер» собирается порвать задницу какому-то бедному мужичку с Новой Калифорнии. Будет славно, если мы возьмем этого неуловимого злодея!

* * *

...Как правило нейтральный космос, даже вблизи границ, не патрулировался. Это было данью глубокой древности, когда государства занимали обычно лишь одну звездную систему. Поэтому, подобные боевые задания всегда считались чем-то вроде курорта. Что, в свою очередь, не могло не сказаться на поведении команд.

...Мичман Илла Франкони, развалившись в кресле первого пилота эсминца «Лиса», решала для себя задачу – подремать ли ей, в оставшиеся часы вахты, или же почитать. Победило стремление к культурному досугу.

Вытащив из-под пульта аудиовизуальную книгу, в которую были вставлены разноцветные голографические закладки – чтобы каждый из многочисленных читателей знал – на каком месте закончил чтение, она принялась листать страницы, поворачивая стрелку на корешке, и отыскивая то место, на котором остановилась прошлый раз. Несмотря на то, что «Лиса» была еще не старым кораблем, но на ней уже успели сложиться свои традиции. К таким относилось и чтение на вахте во время дрейфа, противоречащее уставу.

Уже довольно долго рубка зачитывалась романом под названием «Карман».

Сюжет его был незатейлив, и в то же время замысловат.

Действие происходило на Старой Земле, незадолго до наступления космической эры, в средневековой Испании.

Полицейский, со странным именем – Заяц,[7] познакомился на улице (тогда уже было принято знакомится на улицах) с необыкновенно красивой девицей с табачной фабрики, по прозвищу «Карман».

Это прозвище было вполне объяснимо, так как девица имела самое прямое отношение к бродягам, ворам и контрабандистам, в компанию которых втянулся и обалдевший от любви к красотке Заяц. Вместе они стали воровать сигареты и продавать их за границу. Связавшись с проходимцами, Заяц забросил службу, начал кочевать по древней Испании вместе с ними, верхом на ослах, верблюдах и слонах, вступать в стычки с таможней. По ходу действия, в фильме были показаны – надо отдать должное эффектно и ненавязчиво – суровые реалии древней жизни. Рабы, строившие водопровод в замок феодала, каторжники, надрывавшиеся на сооружении заполярной железной дороги, отряд инквизиторов, ведущих на электрический стул толпу охающих и стенающих еретиков, и какой-то сумасшедший рыцарь, на старом гусеничном танке таранивший ветряные мельницы. Но всюду и всегда Зайца выручал его верный автомат, и поддерживала любовь к Карман.

Так продолжалось, пока Карман не познакомилась с быкодором по имени Эскормелио (видимо, предки его торговали карамелью, а может быть – кормами).

Быкодор должен был убить быка примитивным холодным оружием, на арене цирка, с тем, чтобы потешить почтеннейшую публику (правда, иногда получалось наоборот, что потешало публику еще сильнее).

Развлечение это называлось – коррида.

Видеостраница давала представление о том – что такое коррида.

Бык – истерзанный, исколотый, оставляющий за собой потоки крови и волоча кишки по песку, бешено метался по арене за быкодором. Вот он вынес ворота, и погнался за своим обидчиком по шоссе, опрокидывая кареты, паровые автомобили и немилосердно давя случайных прохожих.