Волчица и кот

Он, разумеется, не знал, что это копия древнейшего артефакта, известного у археологов под названием «Харя Кришны», или иначе говоря – «Лик бога», символ мелкой тоталитарной секты, которую завезли в Темную Лигу лет сто назад какие-то приблудные бойцы с окраин Галактики.

– Так, ребята, давайте, грузите аккуратней, не дрова все-таки – наши боги! – подбадривал их вертящийся кругом Флайнт, – давай-давай, на нас смотрит Люцифер, чтоб ему... жить вечно! – Во-от так! – рука его, примеряясь, сжимала тяжелый платиновый цилиндрик в кармане куртки, – оп-пускай аккуратней!

ИНТЕРЛЮДИЯ

...Таким образом, важнейший узел истории Ойкумены и рода человеческого завязался благодаря всего-навсего старому космическому мусорщику.

Не сунься он в то сектор космоса – не пришлось бы встретить ему пиратов, и бежать от них сломя голову через десятки светолет. И тогда на его выручку не пустились бы корабли империи амазонок, не спугнули бы патруль Темной Лиги, не поднялась бы тревога, и война не началась бы много раньше задуманного.

И тогда «Старина Роджер» не попал бы в плен к сатанистам, перед этим не постреляв торпедами по «Пассату». И космополовцы не выловили бы вполне пригодные к использованию нуль-торпеды. И Милисента не встретила бы потерявший ход после стычки «Пассат», а отправилась бы куда-нибудь в Великую Мордовию, а может даже, одумалась бы, и вернулась домой.

И двигатель со «Старины Роджера» не оказался бы на «Молоте Люцифера», который в данный момент разгоняясь, ложился на боевой курс.

И история пошла бы по иному. Но она пошла именно тем путем, каким пошла.

* * *

Флагман флота Амазонии

Императрица отдыхала. Сейчас в битве наступило не то чтобы затишье, но пауза. Воины Сатаны перегруппировываются – готовясь к новому удару, а может – к отступлению. Амазонки тоже не дремлют – подтягивают еще остающиеся резервы, в отчаянной спешке ремонтируются; к обоим флотам спешат отставшие транспорта...

И сейчас у не есть время – короткое, но есть – чтобы побыть просто женщиной. Не императрицей, а женщиной. Матерью, которая ничего не знает о судьбе единственной дочери. Чья дочь сбежала куда глаза глядят по ее вине. По ее и только ее – кто бы не приложил к этому руки.

У нее нет права сейчас раскисать и расслабляться.

Но право побыть просто женщиной у нее есть – пусть недолго.

Тот миг, когда она первый раз взяла на руки крошечную девочку и посмотрела в ее синие глазки, был конечно, самым счастливым в ее жизни.

И теперь она бы отдала все – пусть только Милисента вернется к ней!

Если бы судьба взамен потребовала отречься от трона, то она бы согласилась не раздумывая.

В конце концов у них не Халифат где корону снимают только вместе с головой.

Пускай императрицей станет хотя бы эта треклятая сучка де Орсини – может быть она и в самом деле в чем-то права и лучше справиться с должностью монарха? Пусть исчезнет Антонина ХХХ, и появится герцогиня или графиня (да хоть баронесса!) Антонина Темескирская. Она уедет на какую-нибудь захолустную планету, не станет лезть ни в какую политику, будет выращивать цветы или капусту, встречаться с друзьями, воспитывать детей... И конечно, каждый час, каждый день будет рядом с Милисентой. Она вернет все, что задолжала ей за эти годы.

Может быть даже, познакомит ее с ее настоящим отцом – да, разыщет Антона, и пригласит посмотреть на дочь...

Единственного, как теперь она понимала, кого любила по настоящему из сотен и сотен своих мужчин.

Тогда все произошло так неожиданно – эта встреча на пикнике с компанией из посольства одного из руссийских государств, среди которых был и молоденький (младше ее на год) атташе по культуре. И их обоих как магнитом повлекло друг к другу.

А уже через три дня они уединились в квартире Иры Снежнецкой, и одежда словно сама собой упала с их тел.

А когда через две недели она сказала ему – кто такая, то увидела на лице своего возлюбленного откровенный страх – да такой, что с ним приключился странный для молодого человека конфуз... Одним словом как любовник он стал бесполезен.

Он-то думал, что затащил в постель всего-навсего лейтенанта космического флота!

А потом, когда она почувствовала, что беременна, первой мыслью ее было – жаль, что он не узнает.

Дальше прошло короткое и скомканное сватовство к отпрыску баронов де Бре, недовольные взоры матушки, впрочем кажется обрадованной тем, что дочь хоть как-то остепенилась...

А потом – нежданно-негаданно свалившийся престол, и цепь ошибок, каковой обычно является жизнь правителя.

Может, к ней нужно было добавить еще одну – что она все же не сказала тогда Антону правды и не осталась с ним??

Или она сделала еще о...

Ну не предлагать же ему было становится старшим мужем в гареме?

Только вот – обязательно ли было его заводить, этот гарем?

Что бы случилось, если бы она тогда уступила первому душевному порыву, и взяла бы его в мужья?

Мать, конечно, была бы в ярости, но быстро бы успокоилась, передав титул кронпринцессы Илоне. (Ах, вот кто был бы сейчас особо уместен во главе империи!).

Не говоря уже о том, что ее сестра (да, может быть, и Мариелена) были бы живы.