Волчица.Часть 1

Это был огромный кабинет с тремя огромными стрельчатыми окнами, расположенными напротив входа в него и декорированными тяжелыми бархатными шторами синего цвета. У стен, где не было окон, стояли книжные шкафы высотой до самого потолка. Рядом с центральным окном стоял массивный стол из темного дерева, за которым сидел, наверняка, ректор. Все остальное пространство кабинета было заполнено небольшими удобными софами и креслами, также сделанные из темного дерева и синего цвета. Между ними уютно устроились небольшие столики, сервированные чайными чашками и многоярусными тарелками со сладостями наверху и фруктами внизу. Комната была заполнена магами, которые, судя по нашивкам и мантиям, были преподавателями.

— На сегодня это все, — дошел до меня голос ректора, мужчины, который был долгожителем. Послышались облегченные вздохи. — Вопросы есть? — и он вопросительным взглядом оглядел присутствующих.

— Есть, — неожиданно для всех прозвучал знакомый мне голос. — Что здесь делает смертник? — задал вопрос маг с пугающей внешностью, уставившись на меня.

Мне никогда его не забыть: именно он семьдесят лет назад перед группой приговоренных к смертной казни убил одного из них, отказавшегося стать смертником, прибегнув к страшным пыткам. После чего все остальные, не задумываясь ни на мгновенье, дали согласие стать смертниками. В их числе была и я. Тогда мне, напуганной, обрызганной вязкой и еще теплой кровью убитого, поставили клеймо, раскаленным металлом, а после рану залили каким-то раствором, от которого по всему телу растеклась такая невыносимая боль, что все теряли сознание.

Теперь я не та испуганная девчонка и опускать свой взгляд не стала. Не отрывая от мага взгляда, подошла к ближнему столу и с тарелки взяла небольшое яблоко, откусив от него половину, принялась жевать. И все это происходило в гробовой тишине. Не знавшие меня преподаватели с нескрываемым удивлением смотрели на меня. Главное, чтобы меня не наказали за мою наглость. И тут я ощутила легкое покалывание в клейме, растекающееся по всему телу и медленно перерастающее в острую боль. Перестав жевать, я закрыла глаза и постаралась расслабиться на столько, насколько это было возможно, закусив нижнюю губу.

— Довольно, — раздался приказ ректора одному из моих сопровождающих, и боль тут же исчезла, но легкая дрожь еще некоторая время будет трясти мышцы — последствие применения силы через клеймо. — Этот вопрос уже обсуждался. Кроме того, получены все необходимые разрешения от соответствующих органов, — его тон был категоричным, но и он не сумел остановить нарастающий ропот среди присутствующих.

— Но как же можно допускать смертника до детей, — клеймовщик все никак не мог угомониться. — Да и жить с этой мразью под одной крышей я отказываюсь.

Волна новых возмущений затопила весь кабинет:

— Как такое вообще допустили!?

— Какой ужас!

— Не бывать подобному!

— Срам!

— Как можно было привести эту грязь в храм науки!?

— Никогда не сяду за один стол с этой мерзостью!

— Молчать! — грозный окрик ректора заставил всех замолчать.

Он ударил кулаком по столу, после медленно поднялся со своего места и оглядел всех преподавателей пугающим взглядом, в зрачках заплясали синие огоньки. Внезапно глава академии посмотрел на меня. Мгновение, и мой живот скрутило с такой силой, что, казалось, еще чуть-чуть из него вырвут мои внутренности. Боль была неимоверной, что мне пришлось согнуться и руками опереться о колени, уставившись взглядом в пол. Сердце бешено забилось. Кровь быстрее запульсировала по жилам. Дыхание резко участилось. Все тело охватила одна единая судорога, не прекращавшаяся ни на мгновение. Еще пару ударов сердца, и я услышала собственный стон. Нет! Нельзя стонать! Закусила губу и сильнее сжала руками колени, напрягая все мышцы тела. Если упаду сейчас, то грош цена моему бахвальству. Глубоко вздохнула и подняла голову. Рядом со мной стоял ректор, сверливший меня своим страшным взглядом. Встретилась с его горящими синим пламенем глазами. Миг… и я упала на пол, корчась и крича от затопившей все тело боли. Я проиграла. Снова. Ничтожество не сможет стоять с гордо выпрямленной спиной.

Стоило мне признать поражение, как боль ушла из моего тела, но я так и валялась на полу, не имея сил подняться. Да и судороги, сотрясавшие мое тело, не давали мне встать сразу. Я вперила свой взгляд в ножку стола. В ушах все еще громко шумела кровь, извлекая из памяти слова ушедшего друга…