Волчий замок

– Базилику построили на деньги одного богатого римского сеньора больше тысячи лет назад, – напомнила, что она рядом, мадам Беатриса. – Он, бедолага, хотел употребить все свое состояние на богоугодные дела, только никак не мог решить, на какие именно. Маялся и маялся, и взмолился к Богоматери, прося осенить его, послать знак. Дева явилась к нему во сне в ночь с четвертый на пятый день августа, и повелела выстроить храм на том месте, где завтра выпадет снег. Сеньор, понятно, решил, что сошел с ума. Но Пресвятая не забыла явиться во сне и папе, сообщив, что снег утром выпадет на холме Эсквилин. Утром папа прихватил сеньора и опрометью кинулся сюда. А Эсквилин был весь в снегу. Папа тростью нарисовал на белой от снега земле контуры храма и велел приступать к работе. Видишь, в нижнем ряду мозаик изображены эти события. Вон из той ложи папа благословляет толпу во время праздников. А в день чуда через отверстие в потолке на головы верующих летят белые лепестки цветов. Говорят, это незабываемо! Я обязательно приду сюда в пятый день августа. Пойдем вовнутрь.

Внутри храм был тоже богато украшен мозаиками. Мозаичные полы переходили в мозаичные стены. Центральный неф был украшен галереей из античных цельномраморных колонн, а над колоннами снова шли мозаичные панели.

Жанна смотрела по сторонам.

…Короновал Богоматерь Сын Божий, пели ангельские хоры, жили своей жизнью ветхозаветные герои, рождался и рос маленький Иисус…

Баронесса подвела Жанну к пятому порфировому кругу на полу.

– Вот здесь лежит прах того благочестивого сеньора и его супруги.

– Достойное место, – заметила Жанна и незаметно поморщилась: баронесса, даже не подозревая, своими фразами беспощадно выбивала ее из торжественно-задумчивого настроения.

Ни остатки яслей Христа, ни икона Санта Мария Салус Пополи Романи, написанная самим Евангелистом Лукой, не вызвали теперь приподнятого состояния души.

– А почему икона так называется? – спросила Жанна для того, чтобы что-то спросить.

– Дарующая здоровье народу Римскому? – подхватила баронесса. – Да потому что в 590 году в Риме свирепствовала чума. И папа Григорий Двоеслов, причисленный потом к лику святых, держа в руках эту икону стал обходить город крестным ходом. И вступив на мост, ведущий к замку, он увидел ангела, который вкладывал меч в ножны. Поэтому-то замок и назвали замком святого Ангела, а икона получила имя Салус Пополи Романи. Теперь к ней за помощью обращаются во время всяких напастей, черных смертей и моровых язв. Пойдем, дорогая, на площадь, у нас мало времени.

Спускаясь по ступеням церковной лестницы к экипажу, баронесса сказала:

– На этих ступенях служители церкви жгут книги, объявленные еретическими. А лет так сто пятьдесят назад здесь же римский плебс короновал Кола ди Риенцо. Ну того проходимца, сына булочника или трактирщика, считавшего себя бастардом императорской крови. Надо отдать ему должное – заваруха вышла отменная. А давай-ка сейчас отправимся к замку св. Ангела! Должна же ты посмотреть на это место, раз уж видела икону?

Жанна коротко и молча кивнула.

ГЛАВА VI

…Пользуясь тем, что госпожа уехала осматривать Рим, Жаккетта решила тоже устроить себе небольшой праздник и выбралась побродить по близлежащим улочкам.

Ей хотелось просто присмотреться к Вечному городу, без спешки и суеты, не мечась вместе с госпожой Жанной от Ватикана к новому зданию канцелярии, или прочесывая лавчонки.

Сегодня Жаккетта решила быть сама себе госпожа.

Она прошла пару кварталов, глазея по сторонам и чувствуя себя свободной и счастливой. Как здорово идти, не зная куда!

Миновала маленький, но шумный рынок, зашла в пару церквушек, попавшихся на пути.

Мимо промчалась стайка громкоголосых римских мальчишек, которые верещали на все лады:

– Магателли, магателли, магателли!

В этих выкриках было такое восторженное ожидание чуда, что Жаккетта подобрала юбки и припустила вслед за мальчишечьей ватагой, рассчитывая непременно узнать, что же это за «магателли».

Чудо, к восторгу Жаккетты, состоялось.

На крохотной площади, образованной слиянием двух улочек и украшенной невысоко выступающей над землей у стены одного из домов древней статуей, настолько помятой колесом времени, что уже нельзя было разобрать, мужчина это или женщина, – на этой площади два кукольника давали музыкальное кукольное представление.

На землю была положена толстая, гладко оструганная доска, с одной стороны которой был воткнут в просверленное отверстие колышек. К колышку одним концом была привязана веревка. На веревку были нанизаны три фигурки, одна женская и две мужских. Второй конец веревки обвязывал ногу пожилого кукольника, который играл на волынке и дергал ногой.

И все, этого оказалось достаточно, чтобы куклы жили.

Они танцевали, размахивали руками, качали головками. Помощник кукольника, мальчишка чуть постарше тех пострелят, что сейчас присев на корточки и раскрыв рты смотрели на танцующих кукол, пел красивую песенку, размахивая руками в такт музыке и прыжкам кукол.

Люди, столпившиеся вокруг уличных актеров, тихонько подпевали ему.