Волчий хутор

— Не дури, Димка! — крикнул ему Аниканов — Дотянем за линию фронта. Там прыгнешь!

— Не дотяну, командир! Не дотяну! Заглох двигатель и я умираю! — прокричал он, и отстрелил колпак кабины Яка.

— Я прыгаю! — крикнул Дмитрий напоследок — Лети к нашим, Серега!

То, что там в твоем самолете важнее теперь моей жизни! Дмитрий отрубил рацию. И на целой ноге выпихнул себя на край левого борта кабины самолета. Он перевалился через край. И довольно легко, так как истребитель летел по очередному кругу на боку. И упал, прокатившись по всему крылу самолета, соскользнув с его заостренного края, и дернул за кольцо парашюта. В этот момент его пронзила жуткая боль. Раненая перебитая нога при рывке раскрывшегося парашюта мотанулась из стороны в сторону на весу в воздухе и спровоцировала боль. Непереносимую жуткую боль. И лейтенант Дмитрий Арсентьев тот час потерял сознание. В этот момент раненый, как и он, его Як вспыхнул огнем. Весь. И стал разваливаться на части, распугивая кричащих кружащих над болотным лесом черных ворон. Он рухнул сверху, прямо вниз и на них, в самую середину мертвого непроходимого Волчьего болота.

* * *

Оберполковник Гюнтер Когель видел падение русского самолета в лес. Как тот вспыхнул над самыми соснами и березами. И рассыпался на части при взрыве. Когель видел и раскрывшийся там над лесом белый круглый парашют Советского летчика. Он видел, также и падение обоих немецких самолетов. Он послал своих мотоциклистов с пулеметами в поле за огородами, где совершил аварийную экстренную посадку поврежденный Мессершмитт обереста Шенкера. Тот рухнул, прямо в некошеный бурьян на брюхо. И зарылся носом в землю, где совершил на скорости капотирование. И перевернулся кверху днищем. Шенкер отстрелил колпак кабины. И, отстегнув ремни, выпал из кресла пилота. В это время к нему подбежали два автоматчика мотоциклиста. И сам подъехал на своей полевой военной легковой автомашине Гюнтер Когель. Он лично поприветствовал своего летчика. И предложил ему помощь.

Затем дал распоряжение своим солдатам на поиски сбитого Советского летчика. И те сорвались, как угорелые, прыгнув в мотоцикл с коляской, понеслись в деревню, сообщить от имени Когеля другим приказ о поисковой работе в районе болот. И леса со стороны Волчьего хутора. Там уже командовал Зигфрид Вальтер. Он отдал приказ одному танку и пулеметчикам на мотоциклах, срочно выдвигаться в сторону Волчьего хутора. И, вдоль леса у самого болота сделать оцепление. Затем, расстрелять сам лес из всего стрелкового оружия, не входя туда.

Наугад, боясь партизан. В это время Когель и Шенкер на машине приехали в деревню. Они зашли в штаб военной пехотной и танковой части. Тут же, крутились и местные полицаи Хлыст со своими товарищами Дрыкой и Прыщем. Они глянули вскользь на них. И вошли внутрь.

— Слушай, Дрыка — сказал Хлыст.

— Ну — ответил Дрыка.

— Не ну, слушай — продолжил ему Хлыст — Надо будет ночью засесть у болота, там, у Волчьего хутора. Надо покараулить, глядишь, и поймаем русского летуна. Куда ему идти по болотам. Там идти некуда. Одна топь и лес. Думаю, выползет к нам на этот хутор. Мы его возьмем и доверие заработаем. Может за пропажу Жабы все обойдется если, что.

— Понятное дело, только, но — боязливо сказал Хлысту Дрыка.

— Что, но? — спросил нервно Хлыст.

— Там место проклятое, у тех болот — продолжил Дрыка. И посмотрел на Прыща, заручаясь его поддержкой — Место плохое и все это знают.

Местные туда ни ногой. Говорят, там уже за все время много народу по пропадало.

— И что?! — уже зло начал нападки на этих двоих полицаев Хлыст — Что испугались суеверий, всяких россказней про всякую там нечисть?!

— Да, говорят, там оборотни водятся! — уже панически и трусливо ответил Хлысту Прыщ.

— Чего?! Вот уроды! — выругался на них Хрыст — Придурки!

Сказочники! Оборотни водятся! Там кроме пиявок и зайцев с куропатками ничего нет! — он рассмеялся, глядя на двух своих подчиненных испуганных идиотов.