Волчья свадьба

Вячеслав, как жесткий прагматик, видел развитие событий в самом неблагоприятном свете. Он был уверен, что игра, по сути, уже проиграна, и им необходимо, пока еще не все потеряно, поскорее уносить ноги на Запад, прихватив с собой все, что можно было вывезти. В Испании, на побережье Атлантики, у него была давно уже куплена недвижимость – дом с большим садом, числящийся в собственности некоего Иннокентия Тверскова. Там он и планировал переждать, пока все не определится.

Алина, напротив, все еще надеялась на то, что опера им удастся нейтрализовать – компроматом ли, какими-то физическими действиями ли… Она горячо доказывала своему бойфренду те колоссальные издержки, которые они несли, убегая за границу.

– Продать холдинг в сжатые сроки хотя бы за две трети цены абсолютно нереально! – била она кулачком по подлокотнику кресла. – Пластилин предлагает всего половину. Понимаешь, сколько мы с тобой теряем?

Слушая ее, Дрыгалов несогласно качал головой.

– Аль, ты не забывай, что из ста миллионов проще потерять пятьдесят, чем все сто. Тем более из миллиарда. Я тоже теряю очень многое. Но куда денешься? У нас была ситуация – или пан, или пропал. Я на устранение Аркадия согласился лишь только потому, что он сам начал готовить для меня капкан. Он ведь с самого начала был ко мне настроен очень агрессивно. А почему? Да из пустых амбиций. Он, видите ли, хотел быть первым… Да и черт бы с ним, как-нибудь эти дела мы бы все равно разрулили. Но ты настояла на его ликвидации. Зря! Ты хотела сквитаться с ним за мать? Вот и сквиталась…

– Неужели все так плохо? – понурив голову, вздохнула Алина.

– К сожалению, да… Мы допустили ряд ошибок. А за них приходится платить. Поэтому созванивайся с Пластилиным и давай добро на заключение сделки. Бумаги на наследство тебе уже отдали? Все, сегодня же надо эти дела завершить. Потом мы временно куда-нибудь скрываемся, Еж со своими отморозками проведет зачистку. Если мы окажемся в роли белых и пушистых, то вернемся. Если же нет… Знаешь, что-то мне подсказывает – второй вариант развития событий куда более вероятен…

…Почти через двое суток, именно в тот час, когда Ежонов со своими подручными отправлялся в Кузнецовку, из гаража дома Хухминских выкатил черный «BMW» и помчался в сторону загородного дома Дрыгалова. А еще через полчаса он полетел в западном направлении. Барон не был бы Бароном, если бы у него не имелось хороших «прихватов» среди таможенников и погранцов. Поэтому уже на следующий день, полуденной порой, они с Алиной пересекали польскую границу.

* * *

…И вновь потянулся не самый задушевный разговор опера Петрухина с Вадимом Ежоновым. Вадим, сгоряча согласившийся на «чистуху», в какой-то момент однозначно понял, что зря он, в общем-то, надумал «рубить сплеча», и поэтому решил отыграть в обратном направлении. Он вдруг якобы начал «забывать» то одно, то другое, о чем-то теперь «не знал вообще»… Однако все эти выкрутасы закончились с ходу, едва он услышал и о продаже холдинга, и о бесследном исчезновении «сладкой парочки».

Вадим снова впал в прострацию и, яростно ударив себя кулаками по коленям, попросил у Бориса телефон, обещая выпытать у Барона, где тот сейчас находится. Набрав один номер, он некоторое время слушал, затем, нажав на кнопку отбоя, хмуро сообщил Петрухину:

– Не отвечает. Ладно, попробую на другой номер звякнуть…

Но и другой номер, по его словам, тоже не ответил. Наблюдая за его манипуляциями, Борис подсознательно почувствовал какую-то фальшь. Теперь уже и он запоздало пожалел о том, что дал Ежонову телефон. В принципе он согласился предоставить связь тоже не без умысла – в памяти неминуемо должны были остаться телефонные номера Барона. Но вот теперь со всей определенностью он понял, что в чем-то, пока совершенно непонятном, Вадим его переиграл. Но в чем? Возможно, это был его какой-то хитрый ход, чтобы подать Барону условный сигнал. А что он ему мог «отсигналить»? Передать последнее «прости» этим двоим, которые его фактически облапошили? Нет, нет, тут что-то не то…

Проанализировав услышанное от Ежонова и его подельников, Борис махнул рукой – довольно! Для возбуждения уголовного дела материала было набрано в избытке. Теперь Ежонов и его приятели уже гарантированно из СИЗО не выйдут. А детали и частности пусть «доклевывает» следователь. Это его работа – уточнять мотивы, выяснять подробности, зондировать на предмет того, что не смогли выудить опера…

Он объявил Вадиму, что его часть расследования завершена и теперь с ним будут работать сотрудники следственного комитета. Тот выслушал его совершенно равнодушно, словно речь шла о чем-то совершенно малозначащем, его никак не касающемся. Вызвав конвой, Петрухин отправил Ежонова в камеру и поехал домой. Он катил на своей «девятке» по городским улицам, и ему как-то даже не верилось, что в такое, еще не самое позднее время он едет домой.

* * *