Волчьи тропы

– Что за прелестное создание томится у порога? Не меня ли оно ждет? – засунув руки в карманы, он приподнял плечи и в смущении переступал с ноги на ногу. Обращаясь к Марине, он становился таким невинным зайцем, что я переставала его узнавать, как, впрочем, и сестру. Вместо сдержанной, холодной неприступности возникала вдруг нервная, неуверенная в себе девица, которая то стыдливо прячет глаза, то вдруг горделиво вскидывает голову. Позерство какое-то! Я не доверяла Ивану, и мне не нравились его ухаживания за моей сестрой.

– Не по тебе ее томления и вздохи! – выпалила я. – На тебя возникает лишь изжога!

Иван надменно усмехнулся, а Марина испепелила меня взглядом. Вот дура!

– Сегодня на удивление солнечно и светло! Оказывается, проснулась самая яркая звездочка во Вселенной и осветила всё вокруг! – жеманно продолжал он, не сводя глаз с моей сестры, на что та приподняла одну бровь и скрестила руки на груди. Не желает его общества, но и никуда не уходит.

– Звезды бывают только ночью и светят не так ярко! А днем светит солнце! – съязвила я, пытаясь охладить пыл дерзкого Ивана, но он даже ухом не повел.

– Солнце тоже звезда. Но Марина – во сто крат ярче! – Он привалился к балке крыльца и поднял на мою сестру дурманящий голову взгляд. Ну, всё, она в ловушке.

Я почувствовала себя глупой, позволив Ивану обставить меня в словесной перепалке. Я читаю столько книг, но по-прежнему уступаю таким неучам, как он! Значит, надо читать больше! Сестра толкнула меня плечом и глазами приказала топать в лес. Я нахмурилась, проходя мимо Ивана, и обернулась к сестре:

– Марин, а ты идешь?

– Я же сказала, что подойду позже! – недовольно буркнула Марина и встала с другой стороны балки, оказавшись рядом с Иваном. – А ты иди!

– Вань, а тебе не пора на работу? – не унималась я. – Федя с другими лесниками уже ушли!

– Я договорился, что буду попозже. У меня есть более важные дела, – медовым голосом проговорил он, не сводя глаз с Марины.

– Неужели ты собираешься его слушать! Хочешь быть одной из многих?

– Да что ты несешь, девчонка! – взвился Иван, и в его взгляде я заметила неподдельный гнев, даже страх. – Я признаю, что был расточителен в общении с дамами, но Марина раскрыла мне глаза на женскую душу, на чувства, и мне теперь стыдно за себя прошлого. Есть лишь надежда, что отныне я буду двигаться только к свету, – проговорил он, сверля взглядом сестру, и закончил: – Если мой нежный проводник меня не покинет, конечно?!

– Как будто у меня есть выбор, – гордо произнесла Марина, глядя на него из-под приподнятых бровей, но я понимала, что за этой надменной строгостью скрывалось пылающее желанием сердце – желанием быть любимой.

На это я ничего уже не могла ответить. Я бы хотела уберечь сестру от пожирателя женских сердец, но иногда человек не хочет, чтобы его спасали. Поэтому я пошла к лесу, ничего больше не сказав.

Наш двухэтажный особняк, как я называла его, находился на опушке леса недалеко от храма Полной луны. Остальная часть стаи разместились в жилищах вокруг дома вожака, и лишь несколько семей обосновались в городе. Главное условие – мы не должны привлекать внимание.

Девичий виноград, словно гигантский мохнатый леший, обнимал наш особняк. Он запустил свои многочисленные плети-руки в самые разные уголки дома, огибая моё окно, просунул их под кроваво-красные черепицы крыши, вспучил глиняные выступы, прикрыл потолок внутри здания своими зелёными пальцами, превращая нашу обитель в пристанище друидов, словно мы намеренно пытаемся быть ближе к лесной чаще. Как будто самой нашей волчьей природы для этого недостаточно. С наступлением осени остролистный плащ нашего дома-лешего постепенно превращался из темно-зеленого в темно-красный. Сначала особняк покрывался алыми и оранжевыми брызгами, затем редкие листья начинали ржаветь из центра, постепенно багровея к краям. Издали они казались кровоточащими ранами, что вскрылись по осени, не выдержав порывистого ветра, молний, то и дело разрывающих в ярости небо, и грома, грохочущего так отчаянно, будто раздавался внутри тебя и сотрясал с головы до ног.

У кромки леса меня нагнал Алеша.

– Давай я понесу твой рюкзак?

Я посмотрела на него долгим взглядом и стиснула зубы. Не знаю, как лучше ему ответить, чтобы он понял.

– Я в состоянии донести его сама! Вскоре я буду в сто крат сильнее, чем ты. Мы слишком различаемся – и не только тем, что у меня есть семья, но и тем, что у меня есть надежда! Сегодня мне явился дух Серебристого волка! – гордо вскинув голову, проговорила я. – Поэтому оставь меня в покое!

Я пошла дальше, оставив его размышлять над моими словами. Некоторые просто не понимают, когда переходят границу! И зачем я сказала ему о духе? Чувствую, что зря, но слов уже не вернуть.