Волчьи ягоды

Это был какой-то кошмар. Антон крепко обнял ее и поцеловал в губы, и тут же на них со всех сторон навалились телохранители. Карина решила даже, что это какое-то групповое братание.

Но Антон возмущаться не стал. Взяв Карину под руку, повел ее к машине. И кольцо из телохранителей двинулось вместе с ними.

Он помог ей сесть в тяжелый бронированный «Мерседес», сам умостился рядом, телохранитель закрыл за ними дверь. Машина тут же тронулась с места.

— Может, объяснишь, что происходит? — спросила Карина.

— А ты сама не догадываешься?

— Нам кто-то угрожает?

— Анфас, Березняк, у этих сук еще есть зубы. Я бы не стал рисковать. Кормилин знает, что ты сегодня выходишь, мог и «стукнуть». По старой памяти.

— Ну да, он с ними заодно, — кивнула Карина.

— Хотелось бы надеяться, что я вывел его из игры… В прошлый раз я тоже понадеялся, а в результате пристрелили Соколова.

— Да, я в курсе.

Карине пришлось выслушать от следователя все, что он о ней думает. Оказывается, это она послала своих людей, чтобы убить опасного свидетеля. Но и она в долгу не осталась, ответила ему тем же, обвинив в сговоре с ворами. И Аркадьев ей подыграл, показав разгромную статью в «желтой» газете. Карина точно знала, что это Антон подложил свинью Кормилину. Но статья «хрюкнула» и на Прудникова, да так, что он заткнулся. Понял, что сам мог стать героем подобного материала. А оно ему надо?

Аркадьев знал свою работу, поэтому Карина уже на свободе. Дело, правда, еще не закрыто, но это вопрос времени.

— Тут у нас целая война. Кормилин стравил нас с ворами. Я хотел решить с ним по-тихому, но…

— И как успехи?

— Место «смотрящего» в Подвойске освободилось. Березняк позорно бежал.

— А чего так невесело?

— Так Березняк все еще здесь, в Москве. И Анфас здесь. А они не фраера, их голыми руками не взять. Я нанес удар, теперь жду ответного. Такая вот ситуация.

— И долго ждать?

— Будет большой сход, будет решение.

— Большой сход?

— Все воры соберутся, Батум предъявит Анфасу и Березняку. Сначала им дадут по ушам, а потом… Такое не прощается. За такое отвечают кровью.

Карина слегка поежилась, глянув на Антона. Ледяной у него взгляд, стужей от него повеяло.

— Но я спрашивать за это не буду, — сказал он. — Воровская жизнь — это не по мне… Если закроют, тогда — да. А так — нет. А закрыть могут. За убийство Гнутого. Он в Соколова выстрелил, я в него… Если докажут, то могут и закрыть.

— А докажут?

— Навряд ли. Но дело не в том. Дело в Соколове.

Карина внутренне напряглась. Соколов — это тема, которую не обойти.

— Тебя подставили. Я точно это знаю.

— Так я же тебе говорила… Зря ты тогда уехал. Его ко мне везли, а ты уехал…

— К Березняку поехал, — невесело усмехнулся Антон. — И он меня так закрутил… Хотел, чтобы я против тебя пошел. Но я не смог…

— Да уж, развели они нас, — в тон ему отозвалась Карина.

— Они — развели, мы — свелись. Или сходиться не будем?

— Будем, — кивнула она и покорно положила голову ему на плечо.

Не так важно то, как все было, как то, чем все закончилось. Карина знала, сколько всего Антон сделал, чтобы вытащить ее из-за решетки. И она очень благодарна ему за это. Но главное, он больше не злится на нее из-за Соколова, хотя, честно говоря, она сама дала предателю повод заигрывать с ней, и тот этим воспользовался.

Но многое уже позади. Антон решил, считай, проблему с ворами, а она выжила в тюрьме, хотя могла остаться там навсегда. Рано или поздно Анфас и Березняк сойдут со сцены, но ведь появятся и другие проблемы. Что ж, эти проблемы будут решаться. И очень хорошо, что у Карины есть надежный помощник. И этого человека она очень любит. И будет любить всегда…

Не трудно важничать и щеголять своей крутостью, если есть, с чего задирать нос. Батум на деле доказал свою высокую цену, поэтому имел право посматривать на Антона свысока.

Все, нет больше Березняка и Анфаса. Одного поставили на «перо» прямо на сходе, а другого там всего лишь развенчали — за содействие ссученному вору. Но далеко Анфас не ушел: его труп нашли на следующее утро в купе поезда. В родные края он собрался уехать, но кто-то подрезал ему крылья. И Антон догадывался кто.

— Такие вот дела, — сказал Батум.

— Благодарить друг друга не будем, — серьезно проговорил Антон. — Ты решил свою проблему, я — свою.

— Еще не совсем решил. Все-таки Борей — твой косяк.

— Не мой, — покачал головой Антон.

— Ты меня не переубедишь.

— Ну, тогда нам придется остаться при своих…

— Я ведь и спросить могу.

— Спрашивай. Я отвечу.

— Зачем нам воевать? — пошел на попятную вор. — Пусть каждый останется при своих.

— И на каких условиях?

— Кто-то должен занять место Борея.

— На кладбище?

— Нет, в Подвойске. — Батум проглотил пилюлю, но при этом дал понять, что прощает Антона в долг.

— Это не ко мне.

— А к кому? Ты же держишь район.

— Район Кара держит, это ее территория. Все вернулось на круги своя.

— Ты не можешь «смотреть» за районом, — нахмурился Батум.

— Почему?

— Ты не вор.

— А кто я? — резко глянул на собеседника Антон.

— Ты не в законе, — дрогнул Батум.

— И не буду. Не мое это.

— Не твое.

— И за районом «смотреть» не буду. Не хочу.