Волчата голодны всегда

– Ну ладно, давай поговорим о твоем деле, – отреагировал на ее нервный жест Обносов. – А то ты на часы смотришь, а это мешает нашему разговору.

– Я пришла к тебе за помощью. У меня похитили сына.

– Как похитили, когда? – возмутился Обносов. – Какого из двух? Младшего?

– Нет, старшего, Федора. Он, кстати, одноклассник твоего Николая, – уточнила Татьяна.

– Федора? – Обносова от неожиданности бросило в пот. – А как его фамилия?

– Беляков.

– Так у тебя же была другая. Кажется, Звонарева? – все еще пытался отодвинуть от себя надвигающиеся неприятности кандидат в мэры.

– Беляков – фамилия моего бывшего мужа.

Татьяна стала рассказывать, при каких обстоятельствах был похищен ее сын, но Кузьма ее не слушал. Он уже все понял, и теперь очень сокрушался, что жизнь так по-дурацки устроена. В его голове стали роиться разные планы, как выйти из такой ситуации. Теперь уже он смотрел на часы. После разговора с Дроном прошло почти два часа, а это значит, что ненужный свидетель может быть уже мертв. Кузьма понимал, что если вернуть Татьяне сына, то она из одной благодарности будет до конца жизни ноги ему целовать. Однако вступить в конфликт с Малахитовым ему хотелось еще меньше, поэтому он продолжал в нерешительности вертеть в руках свой телефон.

– Ты найдешь мне сына? – с надеждой посмотрела на Кузьму мать их пленника.

– Да, да, успокойся, я сделаю все, что смогу, – поспешил заверить ее Обносов, продолжая лихорадочно соображать, как ему поступить.

Размышления прервал звонок Ника. Кузьма, извинившись, отошел от столика для разговора.

– Чего там с Беляковым, все уже кончено? – поинтересовался Малахитов.

– Так Дрон работает над изменением показаний, – напомнил Кузьма. – Зачем спешить с крайностями. Даже будет выгодней, если он изменит показания и скажет, что оговорил Карлика по просьбе капитана Фролова. Тем самым убьем сразу двух зайцев.

– Ладно, поступай как хочешь, но помни, ты за это в ответе, – предупредил Ник.

– Звоню в прокуратуру, поставлю всех там на уши, – сказал после разговора с Малахитовым Татьяне Обносов.

Георгий вышел из кабинета Фролова с надеждой, что капитан найдет его друга в самое ближайшее время. Не успел он спуститься со ступенек здания горотдела полиции, как его перегнал Фролов и, заскочив в свою машину, рванул с места в неизвестном направлении. Такая бурная реакция оперативника немного успокоила парня, внушив ему еще больше надежды на хороший исход. Он решил не возвращаться в школу, а прогуляться по городу. Выйдя к центральной площади города, Георгий увидел группу молодежи с плакатами, митингующую возле памятника Владимиру Ильичу Ленину. «Педофилы, вон из города!», «Поп позорит всю церковь!», «Не отдадим свой город попам-гомосексуалистам!» – прочитал Георгий позорящие его отца лозунги. В группе митингующих он заметил своего одноклассника Длинного и еще пару знакомых лиц. Взрослых было крайне мало. Не желая быть замеченным, он развернулся и направился на церковный двор. Служба в храме уже закончилась, и во дворе осталась группа из 40–50 человек, в основном костяк прихода, которые задержались для того, чтобы поддержать отца Арсения. Первым к священнику обратился староста церкви, который выразил общее мнение, что статья в газете написана с одной целью – дискредитировать отца Арсения в глаза прихода.

– Вы, батюшка, слишком смело и бескомпромиссно начали обличать греховодные нравы, царящие в нашем городе, вот и получили ком грязной лжи от идеологов распутства и бесовщины, – констатировал староста.

– Отец наш, не поддавайся! Яви нам пример духовной стойкости! Не бросай нас! – раздались голоса паствы.

– Бросать? Да Бог с вами, как же я такое могу себе вообразить? – искренне удивился отец Арсений.

– Прошлый священник уехал, после того как на него начали поклеп возводить, как и на вас, только обвиняли в пьянстве, – пояснил староста. – Вот люди и волнуются.

– Нет, я не оставлю вас, даже если меня оболгут в тысячу раз больше, – успокоил верующих священник. – Однако если ничем не ответить, то они начнут клеветать без остановки, и в конце концов у меня могут возникнуть неприятности в епархии.

– Так что же делать? – с готовностью спросил староста. – Ты нам только скажи, отец наш.

– Надо усилить работу родительского комитета, коллективно противостоять этому насилию со стороны несовершеннолетних. Должна быть взаимопомощь. Такая мобильная, что, если какое насилие и беззаконие творится, можно было бы в комитет позвонить, как в полицию, и дежурные родители поспешили бы на выручку, – разъяснил план действий священник. – А самое главное, надо провести крестный ход, пронести храмовую икону вокруг церкви во спасение заблудших душ детей наших, и просить Спасителя послать нам силы смирения и терпимости, а детей наших вразумить. Чтобы воцарились между всеми любовь и понимание.

Все довольным гулом поддержали отца Арсения.

За обедом он был грустен и немного рассеян. Матушка Варвара вздыхала, но не касалась неприятной темы, боясь даже своей поддержкой сделать ему больно.