Вокруг Гекубы

Не так обстоит дело в жизни. На этих правдивых страницах однажды уже звучала победная песнь двигателей. И что же? Дело закончилось гибелью Стриббсов Петуховых, всех троих. И в этот раз Гекуба не собиралась сдаваться. Серые волны взметнулись навстречу беглецу, едва челюсти звездохода перекусили пеньковые стенки темницы. «Конан Дойл» окутался защитным облаком, клубы вируса мягко столкнулись с притворно нежной мякотью Гекубы. Плотность перерожденного пространства была слишком мала, и аннигиляция протекала спокойно. С легким шипением обе волны исчезли. И сразу Гекуба заволновалась, устремилась внутрь себя, стремясь поглотить и заделать болезненную живую каверну.

Смеситель работал на полную мощность, сотрясая упругие бока космороллера. Дюзы ревели.

Разбуженная шумом Ида Клэр сначала ничего не могла понять, но потом, заметив в иллюминаторе оборванные концы сети и удаляющийся во мглу корпус шхуны, взвизгнула и, выдернув из-за корсажа боцманскую дудку, протрубила тревогу. Шхуна, словно в день абордажа, ощетинилась копьями. Пираты внутрикорабельные, зажав в зубах искривленные абордажные сабли, выстроились вокруг предводительницы и кинулись на штурм рубки.

Они неслись по плавно изогнутым проходам, сотрясая воздух издревна забытыми проклятиями. И вдруг до их слуха донеслись ругательства еще более изощренные. Лимонно-лиловая, желто-сине-зеленая масса крикливых несуществующих птиц затопила помещение, отрезала бандитов друг от друга, оглушила, раскидала по каютам и заперла их там, связанных по рукам и ногам.

Тяжелее давалась победа за бортом. Гекуба не понимала опасности, и все новые параволны сгущались на траверзе звездохода. Смеситель шумно выдыхал астеровирус, и красивое смарагдовое сияние виталической аннигиляции освещало внутренность опухоли. Накал борьбы нарастал, что-то должно было не выдержать.

Первым начал сдавать смеситель.

– Капитан! – тревожно крикнул Стойко. – Машина перегревается! Температура тридцать восемь и два!

– Держись, сынок! – только и мог ответить Крыжовский.

Ударной дозой амидопирина температуру удалось на время сбить, но затем она принялась расти еще более угрожающими темпами.

– Нужна передышка, хотя бы пяток циклов, – доложил Стойко.

– Один цикл, – лимитировал капитан, придавив рубиновую аварийную кнопку. Попугаи, наполнявшие отсеки «Конан Дойла», полетели за борт. Хлопанье крыльев и гортанные выкрики на миг заглушили растревоженное ворчание Гекубы, но уже через несколько секунд всю тяжесть борьбы вновь взял на себя измученный смеситель.

Однако именно эта отчаянная вылазка принесла победу. Бандиты, узрев тучу сверкающих опасных птиц, оглушенные богохульными выкриками, но более всего испуганные таинственным исчезновением попугаев, от страха потеряли головы и, подняв паруса, пустились наутек. Нерассуждающая Гекуба послушно расступилась перед точеным ростром шхуны, и «Конан Дойл», изо всех сил вцепившийся в обрывок тральной сети, был выдернут из погибельных глубин в интактный, здоровый космос. Все произошло в точном соответствии с расчетом штурмана Офирель, вариант: «следование за лидером».

Смеситель получил передышку и был готов к новым боям. Участь Гекубы, по-прежнему грозной, но уже не опасной свободному астроходу, была решена.

Дюзы ревели. Межзвездная пустота сотрясалась от громогласного рыка. Смертельный живой туман сгущался вокруг тающей Гекубы. Паруса улепетывающей шхуны смутно чернели на горизонте. Почему-то шхуна не уходила совсем, она лавировала в пространстве, иногда испуганно отскакивала, но в целом медленно, словно нехотя, приближалась к своему разоряемому вертепу.

– Какого черта они здесь делают? – раздраженно спросил капитан. – Пусть убираются подобру-поздорову!

– Они не могут, – миролюбиво заметила Ангам Жиа-хп. – Энергию они получают от Гекубы.

– Да здравствует энергетический кризис! – закричал Стойко Бруч.

– Пощадите!

Звездоплаватели обернулись. Только сейчас они обратили внимание, что попугайное воинство случайно загнало Иду Клэр в рубку звездохода. Флибустьерша стояла на коленях, молитвенно воздев стянутые в запястьях руки.

– Сжальтесь, капитан!.. – стонала она. – Гекуба гибнет!

– Что мне Гекуба! – в азарте ответствовал навигатор.

– Милосердия!.. – слезы градом сыпались из зеленых атаманских глаз. Точеный носик распух и покраснел, а шрам – память о былых стычках – грубо рассекал накусанные губы.

В таком виде Клэр была вовсе не симпатична, что радовало оскорбленное Лирино сердце. И вдруг – о, черная неблагодарность! – Стойко Бруч тихо коснулся капитанского плеча и робко произнес:

– Может, пока хватит, а?.. Жалко, все-таки красивая женщина…

– Действительно, – поддержала его Ангам Жиа-хп. – Они же без Гекубы от истощения все перемрут.

– Все? – переспросил Крыжовский.

Он метнул молниеносный взгляд туда, где под сенью Ангамовых ветвей сжался в комочек неприметный Литте, и решительным движением перекрыл подачу белка в смеситель. В нахлынувшей тишине было слышно, как всхлипывает Ида Клэр.