Воющий мельник

— Во время войны людьми недалекими руководит примитивный инстинкт самосохранения. Вместо благородной готовности пожертвовать собой, как все солдаты, такие люди, наоборот, всеми способами стараются убежать от трудностей и неприятных переживаний. Такие смельчаки, как Свен Дуфва [1], тут скорее исключение, чем правило.

Врач с отвращением посмотрел на Хуттунена, снова полистал журнал, прочитал про себя несколько подчеркнутых мест и продолжил:

— Их реакция в критических ситуациях ослабевает, они ведут себя как дети, не отдавая себе отчет в происходящем. Часто у таких людей наблюдается неряшливость, они могут пачкать стены испражнениями, есть их и тому подобное.

Доктор повернулся к санитарам с вопросом, проявляет ли данный пациент подобные симптомы.

Санитар постарше затушил бычок в цветочном горшке и произнес:

— Насколько мне известно, говна он пока не ел.

Хуттунен протестовал — немыслимо приписывать ему подобные мерзости. В ярости он вскочил со стула, но так как санитары тоже встали, мельнику ничего не оставалось, как проглотить обиду и сесть на место.

— Если начнешь выступать, мы тебя размажем по кабинету, — сказал санитар помоложе. — Так ведь, доктор?

Доктор кивнул. Он пристально смотрел на пациента.

— А теперь постарайтесь успокоиться. Я, конечно, понимаю, что ваши нервы сейчас немного пошаливают.

Хуттунен думал — будь он на свободе, завалил бы этих троих дураков одним ударом.

Доктор продолжал пересказывать статью, но теперь больше для себя, чем для санитаров и пациента.

— Шоковые реакции, порождаемые сильными телесно-психическими переживаниями, воздушные бомбардировки и разрыв тяжелых гранат, обрушение зданий и ближние бои, в которых большую роль играет бессознательный страх смерти, также могут вызвать телесные и психические нарушения. Среди телесных нарушений наблюдаются потеря зрения и слуха, психогенная анемия и слабость мышц, среди психических — заторможенность, помутнение рассудка, амнезия, которые могут привести к полному помешательству. У некоторых шоковый психоз проходит быстро, хотя после него некоторое время может наблюдаться сильная усталость, бессонница и склонность к кошмарным видениям. У других шоковый психоз замедляет реакцию и позднее,в сложных жизненных ситуациях, дает о себе знать.

Доктор прервался, внимательно посмотрел на Хуттунена и, как будто обращаясь в пустоту, спросил:

— Не напоминает ли вам жужжание мельницы бомбардировщик?

— Ну, мельница-то не такая громкая, — раздраженно ответил Хуттунен. — Во время войны я ни разу не попадал под бомбежку, если вы, доктор, это хотели спросить.

— Шоковый психоз часто бывает вызван высоким внутричерепным давлением и требует длительного лечения. Могут остаться последствия. Человек, испытывавший подобные вещи, больше не способен воевать ни на передовой, ни в ополчении. А ведь работа мельника очень ответственная. Представляю себе — надо следить за зерном и за всей машиной одновременно.

Хуттунен ответил, что работа мельника не труднее любой другой.

Доктор, не обратив внимания на его слова, стал зачитывать очередной абзац:

— Часты случаи, когда пациенты, пережившие шок и полностью выздоровевшие после ухода с военной службы, испытывают экономические трудности. В этих и других конфликтных ситуациях они реагируют нервозно. В таких случаях приступ нервозности вызван ослаблением организма пациента или новыми жизненными обстоятельствами, не имеющими отношения к военной службе.

Доктор отодвинул газету в сторону.

— Я точно определил ваш диагноз. Вы душевнобольной, маниакально-депрессивный со слабой нервной системой и неврастенией. Причина всего — военный психоз.

Доктор протер очки.

— Я вас понимаю, вам было нелегко. Здесь написано, что вы иногда воете, особенно зимой и по ночам. Еще вы изображаете животных… С этим нам еще предстоит разобраться, особенно с вашим вытьем. За свою практику я не встречал пациентов с такой сильной склонностью к вою. Обычно они или плачут, или мочатся.

Врач поинтересовался у санитаров, выл ли пациент.

— Я не слышал. Пока. Но если начнет — сразу доложим.

— Пусть воет.

Повернувшись к Хуттунену, врач добавил:

— Вот, дружочек, теперь у вас есть особое разрешение выть здесь. Надеюсь, вы не будете злоупотреблять этим в ночное время, а то другие пациенты могут впасть в панику.

— У вас я выть не стану, — произнес Хуттунен упавшим голосом.

— Прошу вас, кричите, войте во весь голос. Я придерживаюсь теории, что по звукам, издаваемым пациентом, можно сделать заключение о его болезни.

— Не буду. Не хочется.

Врач принялся уговаривать:

— Прошу вас, попробуйте, прямо здесь. Очень интересно послушать, как вы воете, когда у вас появляется такая потребность.

Хуттунен спокойно и твердо ответил, что он не сумасшедший, ну, может быть, немного не как все. За это время он увидел тут гораздо более странных людей.

Врач снова принялся протирать стекла очков.

— По мне так ваши очки уже чистые, — раздраженно добавил мельник. — Что за необходимость их все время тереть?

Доктор поспешно водрузил их на нос.

— Это безобидная привычка, повторяющаяся реакция, вы не понимаете!