Войны за Иисуса: Как церковь решала, во что верить

Достойно удивления то, что нынешние христиане отмечают Рождество в середине зимы, тогда как в ранней церкви его праздновали в мае. (Ни один разумный иудейский пастух не выгнал бы стадо на холмы в декабре.) Но существуют другие объяснения тому, почему мы отмечаем этот праздник зимой. В конце II века египетские гностики из последователей Василида особо почитали крещение Иисуса и отмечали этот праздник 6 января. На протяжении многих веков ортодоксальные церкви праздновали Рождество, а не Крещение в середине зимы, тогда как на 6 января у них приходился праздник Богоявления. В западной церкви этот праздник посвящен поклонению волхвов, которые увидели славу Христа в младенце, лежащем в вертепе. Тем не менее в других христианских традициях на протяжении веков этот день был посвящен двум событиям: рождению Христа и его крещению в Иордане. В православных церквях в этот день отмечается праздник Крещения. В древней церкви Эфиопии крещение Иисуса стоит в центре праздника Тимкат, или Богоявления, и это по-прежнему один из величайших праздников церковного года. Тимкат – это местное арамейское слово, означающее «крещение»[57].

Доктрины адопционистов привлекали умы отдельных верующих и на протяжении III века и стали особенно популярны в 260-х годах благодаря влиянию Павла Самосатского, епископа Антиохии. По его учению, Мария была матерью человека Иисуса, на которого в момент его крещения сошел Логос.

Помазанный святым Духом, он принял титул помазанника [Christos], страдал в соответствии со своей природой и делал чудеса в соответствии с благодатью. По своим постоянству и решимости он уподобился Богу, храня себя от греха, соединился с Богом и получил власть и силу творить чудеса.

Со временем церковь осудила эти представления, как осудила взгляды эбионитов и иудеев, поскольку здесь на первом месте стоит человеческая природа Иисуса. Но они важны для позднейших споров, поскольку Павел Самосатский стал предтечей всех сторонников теорий о двух природах Христа[58]. И хотя антиохийская церковь отвергла адопционизм, ее богословы всегда подчеркивали значение человеческой природы Христа, хотя не забывали и о природе божественной.

Одна природа? Ничего, кроме Бога во Христе

Другие верующие первых веков придавали такое значение божественной природе Христа, что буквально не видели в нем человека: у Христа есть только одна природа – природа Бога. Эти христиане также могли найти опору в Писании и в древней традиции. Согласно одной из версий этих воззрений, Христос просто принял облик человека, чтобы посетить мир, но и его вид, и его страдания были чем-то вроде иллюзии – такие представления принято называть докетизмом, от греческого слова dokein, «казаться». Еще в новозаветную эпоху Послание Иоанна осуждает тех, кто отрицает Христа, пришедшего во плоти (см. Ин 1:7). Некоторые докеты, ища поддержку в Писании, ссылались на гимн, записанный в Послании к Филиппийцам, где говорится, что Христос принял образ или форму (morphe) раба и родился в подобии человека, по виду став как человек (2:7). Это настолько древний гимн, что уже в 60-х годах, когда его цитирует Павел, похоже, он обращается к хорошо известному христианам тексту. Он создан раньше всех четырех Евангелий в их окончательной знакомой нам редакции.

Вера в иллюзорного Христа неизбежно должна была повлиять на церковную практику и благочестие – например, если Христос был нематериальным существом, Евхаристия для христианина имеет лишь символическое значение. Эта вера отличала докетов от других христиан, и потому Игнатий Антиохийский отверг их представления еще в начале II века: он назвал докетов «атеистами и неверными». Однако подобные идеи длительное время пользовались популярностью в Сирии и на Востоке, так что они нашли отражение в тексте многих альтернативных евангелий. Это богословие также вошло в новую религию Мани, который учил о радикальном противоречии между светом и тьмой, духом и материей. Если думать, что материя есть зло, невозможно себе представить, что Христос существовал в теле или (как насмешливо говорил Мани) «родился от крови и плоти и дурно пахнущих женских выделений»! На Западе одним из самых ярких защитников реальной материальной природы Христа был Тертуллиан, писавший около 200 года. В своем трактате De Carne Christi («О плоти Христа») он утверждал, что ни одна из христианских доктрин не имеет смысла, если мы не верим в реальную физическую природу воплощения: «Бог должен был принять плоть, чтобы воистину умереть и воистину воскреснуть». Хотя Тертуллиан никогда не произносил именно такой фразы, в памяти людей осталось такое оправдание его веры в воплощение: «верую, ибо это абсурдно»! [59]