Войны за Иисуса: Как церковь решала, во что верить

Несториане пользовались достаточно большой свободой в силу того, что важнейшие их центры располагались на востоке Сирии, в Месопотамии и Персии. Эти регионы в целом были независимы от римского контроля или, в худшем случае, подпадали под влияние империи лишь иногда. Когда римский мир стал с еще большим подозрением относиться к богословию антиохийцев, книжники и богословы начали перемещаться на восток, в частности в Эдессу, где Ива открыл знаменитую школу. Однако в 489 году император Зенон, пытаясь снискать расположение монофизитов, совершил попытку разгромить это движение. Тогда богословская школа переместилась из Эдессы в древний месопотамский город Нисибис. Здесь последователи антиохийцев оказались под властью Персидской империи, тогдашней соперничающей с Римом сверхдержавы, где в конце V века к ним относились достаточно терпимо. В 498 году глава церкви был официально провозглашен патриархом Вавилона, хотя на самом деле его резиденцией была столица Персидской империи Селевкия-Ктесифон. В начале VII века великий богослов и мистик Мар Бабай благодаря своей независимости от Рима мог заново систематизировать богословие двух природ, параллельно занимаясь реорганизацией церковных структур. Бабая Великого как мыслителя по праву можно поставить рядом с любыми другими знаменитыми отцами церкви[400].

Хотя несториане оставались меньшинством в империи, официальной религией которой был зороастризм, персидский контекст позволил этой церкви широко распространиться по миру: ее миссионеры действовали на территории Средней Азии – на территориях Киргизии, Туркмении и Афганистана. К началу VII века несториане уже добрались до Китая, а иные миссионеры отправлялись морским путем в Индию и Шри-Ланку[401].

Но не только несториане освободились от власти Константинополя и Рима. Появились новые расколы, которые воплощали в себе наихудшие опасения эпохи Эфеса и Халкидона. Египет неофициально уже стал независимым, а его примеру готовы были последовать церкви западной Сирии, где монофизитское духовенство, поставленное Анастасием, оставило глубокий след на сознании христиан. И хотя длительный период, когда империя симпатизировала монофизитству, завершился в 518 году, эта богословская школа не исчезла, но начала приспосабливаться к новым обстоятельствам[402].

На тот момент самой важной фигурой нового движения был Севир, занимавший пост антиохийского патриарха с 512 по 518 год, который стал святым покровителем монофизитства. Историк Френд справедливо называет его «одним из величайших героев религиозной истории восточного Средиземноморья», что звучит величественно, если вспомнить, с какими фигурами здесь его сравнивают. Он был славен тем, что отказался от любых мирских утешений, в том числе от постели или яств, приятных для рта. Севир не только был в высшей степени предан учению монофизитов, но и создал альтернативные структуры церкви. Уроженец Писидии, города в Малой Азии, он стал монахом около Газы, в самой сердцевине территории, находящейся под влиянием Петра Ивера. Севир поселился в обители, которую основали и которой управляли самые строгие последователи Евтихия и учения об одной природе[403]. Севир отказывался от любых компромиссов, а потому отверг Генотикон и осудил александрийского патриарха Петра Монга, который согласился принять этот документ. Обычно там, где оказывался Севир, проливалась кровь – сначала в Александрии, где он участвовал в стычках монофизитов с ортодоксами, а затем в Константинополе. Став патриархом Антиохии, он систематически убеждал или принуждал подчиненное ему духовенство следовать его линии. Севир создал еще один прецедент: он требовал строгости (akribeia), в том смысле, что его последователи не должны принимать причастие из рук халкидонских священнослужителей[404].

Когда в 518 году Юстин пришел к власти, Севир покинул Антиохию, чтобы избежать ареста или чего похуже: Юстин распорядился вырвать ему язык за подстрекательство к бунту. Важно, что последователи продолжали считать его законным патриархом до дня его смерти около 538 года, что породило еще один раскол в огромной юрисдикции. Его влияние было так сильно, что был даже издан особый указ: тот, кто хранит у себя труды Севира, должен их немедленно сжечь, иначе ему отрубят правую руку. Позднее Севир стал духовным вождем разных народов, подобно папе, с мнением которого считаются разные кафолические церкви. Во многом именно благодаря Севиру к 530-м годам монофизиты в разных землях и говорящие на разных языках начали действовать согласованно. Они постепенно стали походить на альтернативную вселенскую церковь[405].