Войны несчитанные вёрсты

А кроме того я понимал, что без крайней необходимости самолюбивый в хорошем понимании этого слова командарм никогда не попросит разрешения оставить противнику завоеванную ценой жизни его подчиненных территорию. Следовательно, положение создалось действительно критическое и перспектива быть не только свидетелем, но в известной мере и судьей неудачных действий человека, к которому я всегда относился с глубоким уважением, меня не радовала.

Однако все эти размышления годились только для личного пользования. Ставка ждала от нас не размышлений, а конкретных решительных и результативных действий.

По прибытии в Паричи я застал Павла Ивановича в непривычном для меня состоянии. Худощавые "суворовские" черты его лица еще более заострились от усталости и, не в последнюю очередь, от досады. Было по всему видно, что прибытие фронтового начальства радости ему не принесло.

Отметив, что командующий армией пребывает в предельно напряженном состоянии, возникшем в результате беспрерывного горения в длительных, без отдыха, упорных сражениях, а теперь вот и постигшей его неудачи, я постарался сделать вид, что это состояние мной не замечено и попросил собрать Военный совет армии для выработки необходимого решения. Павел Иванович без лишних слов отдал необходимые распоряжения.

Не буду рассказывать о ходе всего заседания. Отмечу лишь, что к его окончанию после делового выступления генерала Н. А. Радецкого, после обстоятельного подсчета сил, уже выдвигавшихся на угрожаемое направление, и тех, какие еще могли быть выделены за счет внутренних армейских резервов, командующий армией заметно оживился, словно бы перешагнул через постигшую его неудачу. Мне показалось, что он даже немного раскаивался в поспешности своих заключений о положении, сложившемся на правом фланге армии.

В Паричах я пробыл дней пять. Чем сумел (со стороны, как говорят, виднее!) помог Военному совету преодолеть критическую ситуацию. В дополнение к силам, которыми располагала армия, Военный совет фронта счел возможным перебросить для отражения удара противника части 4-го артиллерийского корпуса прорыва, выделить в распоряжение командарма несколько стрелковых и артиллерийских полков.

Войска правого фланга армии, усиленные фронтовыми резервами, в тесном взаимодействии с партизанскими формированиями, ликвидировали прорыв и в скором времени восстановили положение.

Пользуясь пребыванием в армии, главное внимание я уделил работе политорганов и вопросам снабжения передовой всем необходимым. Вместе с начальником политотдела армии полковником X. А. Ганиевым, при активном участии членов Военного совета, мы провели инструктивное совещание с начальниками политотделов корпусов и дивизий, на котором были определены задачи армейских политорганов и всего партийно-политического аппарата войск армии в предстоящей битве за окончательное освобождение Белоруссии.

Большую часть времени мы с командармом находились в войсках на передовой. Во время этих выездов я имел возможность лично убедиться в той популярности, которой пользовался П. И. Батов среди подчиненных. Даже в приданных армии соединениях его успели и узнать, и оценить по достоинству.

Как бы там ни было, а урок мы получили основательный. Мы не делали тайны из постигшей нас неудачи, напротив, довели до сведения всех командующих армиями и родами войск выводы из того, что случилось по причине недооценки способности противника маневрировать силами и достаточно оперативно собирать их на том или ином направлении для нанесения контрударов.

Правда, теперь его войска отваживались наносить контрудары только там, где у нас по каким-либо причинам возникала слабина, однако при распутице, разрушенности дорог, да еще в болотистой местности, и это представляло достаточно весомую угрозу, поскольку подтягивание резервов для отражения контрударов сильно затруднялось.

Именно это обстоятельство заставило нас еще раз обратить особое внимание командиров и политработников всех степеней на повышение уровня учебной и политико-воспитательной работы в подразделениях и органах разведки.

Добавлю, что именно в ходе этого наступления со всей полнотой стали заметными, более ощутимыми некоторые обстоятельства, усложнявшие решение поставленных перед фронтом задач.

К этому времени войска фронта прошли за сравнительно короткий срок от Курска до Гомеля и Полесья, преодолев с непрерывными боями расстояние более чем в 400 километров. Личный состав действовал на пределе человеческих возможностей даже по тем представлениям и нормам, какие сложились в суровых условиях военного времени. Тылы значительно отстали, транспорт на подвозке, испытывая постоянную нехватку горючего, с трудом преодолевал бездорожье, заметно истощились запасы всего самого необходимого, в том числе и боеприпасов всех видов.