Войны начинают неудачники

Вестник умер. Последняя надежда на возрождение Великого Дома Людь рухнула.

Пока королева сообщила об этом только узкому кругу – жрицам Зеленого Дома, спешно вызвав их среди ночи во дворец. Боясь поверить в подобный кошмар, женщины беспомощно молчали, и только Ярослава нашла слова. Ее ненависть к королеве вырвалась наружу:

– Ты убила его, – длинный палец жрицы указал на Всеславу, – ты не хотела уступить ему трон. Я требую суда над королевой – она убийца!

Эмоциональный всплеск Ярославы не произвел на повелительницу Зеленого Дома ни малейшего впечатления.

– Не стоит терять голову, моя милая, – тихо произнесла она в ответ. – Нам всем сейчас очень тяжело.

Всеслава медленно опустилась на трон и горестно вздохнула. Впервые за многие годы молодая королева была одета в траур. Тонкое черное платье подчеркивало бледность лица и потухший взгляд огромных ярко-зеленых глаз. Прекрасные волосы, собранные в простой узел, были покрыты легким черным платком, и исходящий от них аромат жасмина был почти неощутим. Из драгоценностей королева предпочла одно лишь изящное кольцо с изумрудом. В свое время стилисты ее величества потратили больше месяца, чтобы подобрать подходящий траурный наряд. Этот комплект назывался «непереносимая утрата» и рекомендовался для особо горестных событий. Всеслава отметила, что наряд удался.

– Тело Вестника находится здесь, – по-прежнему тихо сообщила она, – и вы сможете убедиться в том, что его смерть наступила от естественных причин.

Потрясенные жрицы молчали, и Всеслава с облегчением поняла, что экстремистский выпад ее давней соперницы не нашел у них понимания. По крайней мере, пока, по горячим следам. В дальнейшем она сумеет нейтрализовать попытки Ярославы обвинить ее в смерти мальчика.

– Мы уверены, что ваше величество простит Ярославе ее несдержанность, – громко сказала Мирослава, самая старая из жриц Зеленого Дома. – Горе, которое обрушилось на нас… Она не ведала, что говорит.

– Мы понимаем, что подобное известие может выбить из колеи кого угодно, – голос Всеславы был по-прежнему тих, но в нем появились маленькие льдинки, – и готовы оставить без внимания этот инцидент.

Ярко-зеленые глаза королевы остановились на Ярославе. Поняв, что осталась в одиночестве, долговязая жрица покорно склонила голову:

– Надеюсь, вы сможете простить меня, ваше величество.

Королева молча перевела взгляд на Мирославу:

– Мы можем пойти проститься с Вестником.

Просторная комната, в которой оказались жрицы, располагалась в левом крыле Зеленого Дома, полностью отданного под личные покои ее величества. Высокие окна были плотно занавешены тяжелыми, темно-зелеными шторами, золотые бра на обитых шелком стенах не горели, и в помещении царил траурный полумрак. Тело Вестника покоилось в резном ковчеге, установленном в центре комнаты. Длинные белые волосы мальчика были аккуратно зачесаны назад, оставляя открытым высокий чистый лоб, перехваченный золотым обручем. Маленькое лицо ребенка заострилось, кожа приобрела неестественную, прозрачную белизну, а на глазах, по обычаю людов, лежали крупные золотые монеты. Он был одет в простую холщовую рубашку, украшенную по вороту тонкой зеленой вышивкой, и такие же простые штаны.

Жрицы столпились вокруг ковчега и несколько минут горестно всматривались в безжизненное лицо Вестника.

– От чего он умер? – негромко спросила Ярослава.

– Мощь Колодца Дождей сожгла его.

Глаза высокой жрицы снова вспыхнули.

– Ты издеваешься над нами, королева? – прошипела она. – Он же Вестник! Его сердце могло выпить весь Колодец!

– Он был еще дитя! – закричала в ответ Всеслава. – Он был слаб! Колодец сжег душу Вестника!

– Ты специально ускоряла его обучение!

Это обвинение было уж совсем надуманным. Все жрицы Зеленого Дома участвовали в составлении программы и обучении Любомира. Каждый его шаг просчитывался, выверялся и выносился на обсуждение.

– Возможно, ошиблись мы все, – произнесла Мирослава, – и вина за гибель Вестника ложится на каждую из нас.

Громкий, надтреснутый голос старой жрицы прервал разгорающийся конфликт. Мирослава с достоинством поправила свои длинные седые волосы и, подойдя к ковчегу, нежно взяла ребенка за руку. Тонкая кисть мальчика утонула в морщинистой руке, и в комнате наступила гнетущая тишина. Казалось, жрицы даже перестали дышать, стараясь не мешать Мирославе. Некоторое время старуха молчала, устало прикрыв глаза, и, наконец, объявила:

– В нем нет яда или железа. Тело и дух Вестника были спокойны перед смертью. – Она открыла глаза и обвела взглядом жриц. – Он умер сам.

Горестный вздох пронесся по комнате. Разочарованная Ярослава попыталась что-то сказать, но передумала: авторитет старой жрицы никто не подвергал сомнению.

– Я донесу эту весть до баронов.

– Это обязанность королевы, моя милая, – прервала ее Всеслава. – Я объявила приход Вестника, и я объявлю, что мы потеряли его.

– Баронам вряд ли понравится эта новость. В доменах готовились к большой войне.

– В доменах поторопились. В ближайшее время Зеленый Дом вряд ли будет вести серьезные боевые действия.

– Да, королева, – жрицы склонили головы.