Войны мозга. Научные споры вокруг разума и сознания

Эксперимент был двойным слепым: ни участники, ни наблюдатели не знали, что именно получили участники – псилоцибин или контрольный препарат. В качестве контрольного вещества был выбран риталин, стимулирующий препарат, парадоксальным образом успокаивающий гиперактивных детей. В первый раз экспериментаторы давали добровольным участникам либо псилоцибин, либо риталин, а во второй – меняли препараты. Участникам объясняли, что надо закрыть глаза и направить все внимание на себя. За ними наблюдали в течение восьми часов после приема препаратов, чтобы убедиться, что с ними все в порядке. Никто из участников не сообщал о серьезных негативных эффектах во время эксперимента. Сразу же после сеансов и вновь по прошествии двух месяцев их просили заполнить опросники, оценивающие влияние препаратов и мистического опыта – по «Опроснику мистического опыта Панке-Ричардса», разработанному специально для оценки мистических переживаний и основанного на описательной работе Уолтера Стейса[361].

Две трети участников, получивших псилоцибин, оценили это событие либо как лучший опыт в своей жизни, либо как входящий в пятерку лучших. Участники, по их словам, почувствовали, будто исчезли границы между ними и всем остальным и будто они принадлежат к более обширному состоянию сознания. Кроме того, они рассказывали об ощущении единства со всем сущим, о чувстве умиротворенности и невообразимой радости. Через два месяца после исследования 79 % этих участников сообщили об умеренном или значительном улучшении самочувствия или чувства довольства жизнью. Позитивные изменения в их общих чувствах, взглядах и поведении независимо подтвердили их родственники и друзья.

Результаты этого знаменательного исследования были опубликованы в Journal of Psychopharmacology в 2006 году[362].

В опросе, проведенном через 14 месяцев после эксперимента, большинство этих же участников снова заявили об улучшении самочувствия и оценили все тот же опыт как один из пяти самых значительных в своей жизни[363]. Поскольку между отчетами участников эксперимента и описаниями мистических переживаний, данных мистиками, прослеживается поразительное сходство, Гриффитс считает, что человеческий мозг рассчитан на подобный «объединяющий» опыт[364].

Я согласен с Анри Бергсоном и Олдосом Хаксли: привычные нам состояния активности мозга осуществляют функцию фильтра, ввиду которого мы обычно не осознаем основу бытия. Исследования в области нейробиологии, представленные в этой главе, указывают: для того чтобы испытать мистический опыт, необходимы изменения в электрохимической активности мозга. Как мы видели, таких изменений можно достичь разными средствами, и, скорее всего, способствовать мистическому опыту могут разные паттерны мозговой активности. Пример Пэм Рейнолдс, рассмотренный в предыдущей главе, и другие случаи околосмертных переживаний, вызванные остановкой сердца, также указывают, что глубокий мистический опыт может произойти при отсутствии функций мозга. Это вполне понятно, если учесть, что мозг в это время не выполняет функцию фильтра.

* * *

Мистический опыт, особенно интровертивного типа, дает нам ряд важных уроков, противоречащих научно-материалистическому мировоззрению. Он помогает нам понять: вопреки видимости, мы не заперты внутри нашего мозга и тела и не обособлены друг от друга, а скорее, «органически» связаны со всеми остальными и со всем, что только существует в целой Вселенной. Психиатр Станислав Гроф, один из основателей трансперсональной психологии, отмечает, что опыт обращения к глубинам человеческой психики свидетельствует о том, что разум и сознание – фундаментальные характеристики всего сущего и что они тесно взаимосвязаны с материальным миром[365]. Мистический опыт указывает: как капля в океане сама является океаном, так и мы – часть бесконечного космического разума, который распространяется повсюду во Вселенной, далеко за пределы времени и пространства.

В мистических состояниях сознания мы можем преодолевать иллюзорные границы нашего «малого Я» и эмпирически устанавливать связь – на самом глубинном уровне психики, – с этим космическим разумом, основой бытия, которая и есть наше «истинное Я». В таких состояниях капля осознает, что она и есть океан. В заключении этой книги я представлю зарождающуюся модель реальности, выходящую далеко за пределы материалистского мировоззрения: она охватывает и каплю, и океан как части одного и того же безграничного мира и придает смысл тому, что материалисты-догматики называют абсурдом.

Заключение Великий сдвиг в сознании

Вселенная приобретает сходство скорее с гигантской мыслью, нежели с гигантским механизмом.

Физик и астроном Джеймс Джинс[366]