Воинский эшелон

— Вас понял, перехожу на прием. Абитура — это…

— Акционерное Британо-Испано-Таиландское управление разными артелями… Парни хохотали снова.

— Ну ладно, — сказал я, — хватит трепаться. Так куда вы поступали?

Ушастый улыбнулся.

— На философский, в университет.

Парни смущенно зашевелились.

— Эк вас угораздило, — посочувствовал я. — А зовут-то как?

Владелец английских папирос толкнул парней в бока, они вскочили, быстренько по-военному подравнялись, глядя в грудь четвертого человека, которого не было, и продекламировали тремя разными голосами справа налево:

— Петя…

— Федя…

— И Ефим!

— Вольно, — сказал я.

— А вы что? — спросил все тот же, со стопсигналами, Федя. — Из райкома или горкома?

Ответил. Федя старчески вздохнул:

— Эх, комсомол, комсомол, беспокойная юность моя!

Парни снова хохотнули. Да, нелегкий хомуток напялил ты на себя, Серегин!

— Ну, проведите с нами беседу, товарищ комсорг, — подначивает ушастый Федя.

— На тему «Есть ли жизнь на Луне», — говорит Петя.

— Или «О дружбе и товариществе», — это Ефим.

Я закуриваю. Выигрываю время. Да, черт побери. Не всем, оказывается, по душе пришелся мой аттракцион. Любопытные ребята. Этих сразу не заарканишь. Я сдаюсь:

— Ладно, ребята. Хватит издеваться. Вот устроим в вагоне конкурс острословов, тогда — валяйте, А сейчас не до этого. Пока.

И три насмешливых взгляда в спину. А рыженький парень с девчонкой все тренькает на гитаре. Вот этот самый парень и учинил первое «ЧП» в тот же день.

Через три часа, минута в минуту, Никитин отдал приказ на построение. Саблин, промчавшис по рядам, подлетел к нему и шепнул:

— Вроде все в порядке.

За спиной у колонны зеленели вагоны, а где-то впереди попыхивал паровоз. Сбоку от нас стояли провожающие.

Саблин крикнул: «Смирно!» — и строй замер, Торжественная минута, от которой мурашки по коже ползут. |

Никитин открыл было рот, чтобы сказать новобранцам речь, и вдруг в строю кто-то всхлипнул. И что-то тренькнуло.

Никитин захлопнул рот. Саблин немедленно ринулся к строю. И через минуту вывел из его глубин этого рыжего парнишку с проволочными волосами. Строй дико захохотал. Я тоже еле удержался. Рыжий парень еле стоял на ногах, а на груди у него, как автомат, болталась на веревочке гитара. Парень покачивался и всхлипывал. По щекам катились пьяные слезы.

Женщины в толпе провожающих охали, качали головами и шептались о чем-то между собой. Среди них стояла девчонка в желтом берете с помпошкой и ревела во весь голос.

Саблин подошел к Никитину и доложил:

— Призывник Михаил Балалайкин напился, товарищ майор.