Война стрелка Шарпа

На рассвете стало ясно: все, чего опасались Шарп и Хоган, случилось. Сотни французских пехотинцев переправились через ущелье, отordenançане осталось ничего, кроме разбросанных по разграбленной деревне тел, а на мосту, над пенящейся водой, уже кипела работа – солдаты клали новый настил. В длинном, петляющем ущелье звучало эхо выстрелов – партизаны собрались к переправе, как вороны слетаются к добыче, и даже постреливали издалека из своих старинных мушкетов и охотничьих ружей. Человек сто вольтижеров, растянувшись цепью, двинулись в сторону холма, на котором обосновалась кучка смельчаков. Перестрелка длилась недолго, крестьяне отступили, а солдаты неспешно вернулись к дороге. Британцев видно не было, и Хоган предположил, что Уэлсли, скорее всего, отстал от Сульта примерно на полдня.

– Они ведь не напрямик пошли, – объяснил капитан, – и Сьерра-де-Санта-Каталина не пересекали. У них пушки, а значит, надо держаться дорог. Сначала в Брагу, потом на восток. А мы… – Он хмуро посмотрел на захваченный мост. – Нам остается только рассчитывать на Сальтадор. Там наш последний шанс.

На взгляд Шарпа, никаких шансов у них не осталось вообще. Двадцать тысяч человек сгрудились внизу, и где-то в этой темной, бурлящей массе затерялся подполковник Кристофер. Как отыскать предателя, лейтенант не представлял. Но он натянул мундир, подобрал винтовку и, не говоря ни слова, последовал за Хоганом, который, похоже, был настроен не менее пессимистично. Бодрился только Харпер, и это несмотря на то, что при переходе через приток Кавадо сержант промок чуть ли не до пояса. Мул Хогана заартачился перед холодным быстрым потоком, и капитан уже намеревался спешиться, когда Джавали врезал упрямому животному по морде и, воспользовавшись его замешательством, подхватил мула с седоком на руки и решительно ступил в воду. На Харпера такая демонстрация физической мощи произвела настолько сильное впечатление, что он даже зааплодировал португальцу, когда тот вышел на противоположный берег.

– Вот от кого прок, – одобрительно сказал он и рассмеялся – трудности перехода только добавляли ему настроения. – Помню, однажды мой дядя погнал в Белфаст стадо овечек на убой. Все такие упитанные, прекрасное мясо. Так вот, не успели мы и до Леттеркенни дойти, как половина этих тварей разбежалась. Столько денежек уплыло. А сколько корму на них потратили! И все впустую.

– И что ж, так вы их и не вернули? – поинтересовался Перкинс.

– Шутишь, парень. Я искал чертовых овечек полночи, а в результате заработал только подзатыльник от дяди. Хотя виноват во всем был он сам – не стоило гнать столько зараз. Дядя мой до того случая с овечками дел никаких не имел, но тут кто-то ему сказал, что в Белфасте за них хорошо платят, вот он и увел стадо у одного барышника в Колкарни – думал, получит кучу золота да богачом заделается.

– А волки в Ирландии есть? – спросил Виченте.

– Да, в красных мундирах, – ответил Харпер и, заметив, как насупился Шарп, торопливо продолжил: – Вот мой дедуля клялся, что самолично видел стаю около Дерринагриала. Здоровущие, с красными глазами и клыками с могильный камень. Гнались за ним до самого Гленлехиллского моста. Но он пьяный был, так что мог и сбрехать.

Джавали, узнав от Виченте, о чем речь, немедленно принялся рассказывать про то, как волки напали на его коз, и как он дрался с ними почти голыми руками, только палкой и камнем, и как вырастил потом волчонка, да только деревенский священник заставил его убить, потому что в волках живет дьявол. Сержант Мачедо подтвердил, что так оно и есть, и, в свою очередь, поведал о часовом в Алмейде, которого эти хищники сожрали холодной зимней ночью.

– А в Англии волки водятся? – спросил у Шарпа Виченте.

– Нет, у нас только законники.

– Ричард! – Хоган укоризненно покачал головой.

Повернули на север. Дорога, по которой французам предстояло пройти от Понте-Нова до испанской границы, вилась между холмами до встречи еще с одним притоком Кавадо, Мисареллой, в том месте, где над рекой висел еще один мост, Сальтадор. Шарп предпочел бы пойти по дороге впереди французов, но Хоган не желал и слышать об этом. Как только противник наведет мост, говорил он, драгуны сразу двинутся вперед, а дорога не самое лучшее место для стычки с кавалерией. Вот почему шли по горным тропам, все более узким, каменистым и трудным. Шли медленно, часто пускаясь в обход, когда на пути вставали громадные валуны или широкие провалы. Чтобы продвинуться на одну милю, проходили три. Французы вышли на дорогу и быстро нагоняли, о чем свидетельствовали редкие выстрелы в холмах над Мисареллой. Стреляли крестьяне, провожавшие таким образом непрошеных гостей, и выстрелы звучали все ближе и ближе, а около полудня Шарп увидел и французов.