Война миров. Когда спящий проснется. Рассказы

Напряженное ожидание разрешилось взрывом ярости, как только толпа поняла, что Острог скрылся. С запоздалой энергией возобновили огонь, треск отдельных выстрелов превратился в сплошной гул, и все вокруг заволоклось синей дымкой, запахло гарью.

Слишком поздно! Аэропил становился все меньше и меньше и, описав дугу, плавно снизился на платформу аэродрома, откуда он недавно поднялся. Острог бежал!

Толпа долго кричала, потом всеобщее внимание было сосредоточено на Грэхэме, стоявшем на самом верху лесов.

Он увидел, что лица всех обращены к нему, и услыхал громкие, радостные крики. Как мощный порыв ветра, над волнующимся морем людей пронесся революционный гимн.

Окружающие поздравляли его. Человек в желтом, стоявший рядом с ним, смотрел на него сияющими глазами.

Трам! Трам! Трам!.. – перекатывался гимн.

Грэхэм не сразу понял, что его положение изменилось.

Когда раньше он смотрел на кричавшую толпу, с ним был рядом Острог, но он теперь был далеко и стал его врагом! Нет никого, кто бы мог управлять за него. Даже окружавшие его вожди и организаторы толпы – и те смотрели на него, ожидая его распоряжений. Он стал настоящим правителем. Его прежнее марионеточное правление кончилось.

Он готов сделать все то, чего ждут от него люди. Его нервы, мускулы дрожали от напряжения. Несмотря на некоторую растерянность, он не чувствовал ни гнева, ни страха, лишь слегка ныла придавленная рука.

Однако он не знал, как держаться. Он не испытывал ни тени страха, но боялся, что может показаться испуганным.

В своей прежней жизни он не раз переживал сильное возбуждение во время разных спортивных игр. Сейчас он страстно хотел действовать. Он понимал, что не следует задумываться над этой грандиозной сложной борьбой, так как это парализует его волю.

Там, за синими квадратами аэродрома, – Острог. Грэхэм борется за весь мир против Острога.

ГЛАВА 23

В ожидании налета аэропланов

Некоторое время Правитель Земли не мог управлять даже своими мыслями. Он не давал себе отчета в своих стремлениях, и его собственные поступки удивляли его и казались только отголосками странных внешних впечатлений. Но одно было несомненно: аэропланы скоро явятся.

Элен Уоттон предупредила народ об их приближении. К

тому же он, Грэхэм, стал Правителем Земли. Эти две мысли боролись в его сознании, то и дело вытесняя одна другую.

Все вокруг было охвачено волнением и напряженным ожиданием: и залы, кишевшие народом, и проходы, и комнаты, где совещались вожаки, и помещения для телефона и кинематографа, и кипевшее внизу людское море.

Человек в желтом и те, кого он считал вождями, не то увлекали его за собой, не то повиновались ему – трудно было решить. Вероятно, и то и другое сразу – какая-то незримая стихийная сила увлекала их всех.

Он решил, что необходимо обратиться с воззванием к народам мира, и начал обдумывать отдельные зажигательные фразы, которые следовало бы сказать, но ему мешали разные мелочи. Он очутился рядом с человеком в желтом, и они вместе вошли в комнату, где должно было быть оглашено воззвание.

Комната была в новом стиле. В центре ярким овальным пятном падал сверху электрический свет, вся остальная часть комнаты оставалась в тени. Двойные двери почти не пропускали звуков из зала Атласа. Глухой стук захлопнувшейся двери, внезапно оборвавшийся шум, который он слышал в течение нескольких часов, трепетный круг света, шепот и быстрые бесшумные движения еле видимых слуг в сумраке – все это производило на Грэхэма странное впечатление. Огромные уши фонографов готовились запечатлеть его слова, а черные глаза огромной фотографической камеры ловили его движения. Тускло поблескивали металлические провода, и что-то с жужжанием вертелось наверху. Он вошел в ярко освещенный центр, и черная тень скорчилась и легла у его ног небольшим пятном.

Он уже обдумал то, что хотел сказать. Но его поразила тишина, одиночество, неожиданное исчезновение вдохновлявшей его толпы, безмолвная аудитория подслушивающих и подсматривающих машин. Он не чувствовал никакой поддержки, и ему показалось, что он внезапно остался наедине со своими мыслями. Настроение его быстро изменилось.

Он боялся, что не сможет высказать свои мысли, боялся впасть в театральность, боялся, что у него не хватит голоса, не хватит находчивости, и он обратился за поддержкой к человеку в желтом.

– Подождите минуту, – сказал Грэхэм. – Я должен подготовиться. Я не ожидал, что это так будет! Мне еще надо обдумать то, что я хочу сказать.

Пока он стоял в нерешительности, явился взволнованный курьер с известием, что передовые аэропланы уже перелетели Араван.

– Араван? – удивился Грэхэм. – Где это?.. Во всяком случае, они приближаются. Когда они будут здесь?

– К вечеру.

– Боже мой! Через несколько часов! А какие получены вести с летных площадок?

– Люди юго-западных районов готовы.

– Готовы!

Он нетерпеливо повернулся к блестящим линзам аппарата и сказал: