Война и миф. Расширенное и дополненное издание

Образ Саддама как очень религиозного человека, более того – предводителя всех правоверных – стал создаваться не так давно. Надо сказать, что в первые годы своего правления Саддам был больше социалистом, чем мусульманином. Однако все изменила «Буря в пустыне». Тогда саудовский король Фахд (Хранитель Двух Благородных Святынь – именно так официально звучит его титул) впустил на свою землю неверных, чтобы помочь им в войне против мусульманского Ирака. И иракский лидер объявил, что отныне саудовцы не могут считаться истинными мусульманами, а их король – хранителем веры, и это звание переходит к нему. С тех пор появились легенды о религиозности Саддама. В багдадской мечети Умм-аль-Амарик находился священный Коран, который якобы написан кровью президента. Несколько раз в час по телевизору показывали заставку: сначала исламские святыни в Мекке, затем крупнейшие мечети Ирака, наконец, президент во время молитвы и встреч с народом. Заставка сопровождалась лозунгом: «Бог! Родина! Руководитель!» А когда приходило время очередной молитвы, чтение Корана непременно сопровождалось изображением молящегося президента.

Портрет президента можно было увидеть на дверях практически каждой мечети. А при упоминании имени президента было принято произносить славословие: «Да хранит его Аллах и оберегает!» Почти как при упоминании имени пророка Мухаммеда – «Да благословит его Аллах и приветствует!».

Но помимо этой официальной формулы почитания президента, существовало множество народных. На любом собрании, съезде или митинге в Ираке можно было встретить массу так называемых народных поэтов, которые заводили толпу своими незатейливыми двустишиями. «Молимся за пророка Саддама, не нужен нам никто другой», – гласило одно из них.

Саддам – миф

В 2003 году, несмотря на повсеместное присутствие Саддама (памятники, плакаты, телевизионные ролики), почти никто в Ираке не видел живого президента уже много лет. Телезрители каждый день видели Саддама, приветствующего толпы почитателей, выступающего на митингах или окруженного детьми, но эти кадры были сняты много лет назад, их показывали изо дня в день в течение долгого времени.

Иракский лидер никогда не появлялся на официальных мероприятиях, даже на торжествах в честь собственного дня рождения. Речи от имени Саддама по уже сложившейся традиции произносил один из вице-президентов. Президент практически никогда не принимал иностранных гостей. В Ираке рассказывали, что российский вице-спикер Владимир Жириновский, хваставшийся своей дружбой с иракским лидером, не видел президента уже девять лет – Саддам принял его лишь однажды, в начале 1990-х годов, и ни разу с тех пор.

Практически никто в Ираке не знал, где находится президент. Одних мой вопрос об этом повергал в ужас – они начинали трястись и нервно озираться. Другие отвечали очень уверенно. «Он далеко, он занят внешней политикой. Саддам решает судьбу родины, – объясняли они. – А его помощники занимаются внутренней политикой, поэтому у нас такая бюрократия». «Он самый смелый», – говорили одни иракцы. «Самый мудрый», – убеждали другие. У каждого, очевидно, был свой Саддам.

Саддам на каждом столбе

Тикрит славится как родина самых знаменитых иракцев. Прежде всего, здесь родился великий Салах-ад-дин, победитель крестоносцев и освободитель Иерусалима. Отсюда же родом экс-президент Ахмед Хасан аль-Бакр, предшественник нынешнего лидера. Здесь родился и нынешний вице-президент Иззат Ибрагим. Однако самую большую славу городу принесло именно то, что в нем (вернее, неподалеку, в деревне Аль-Оджа) 28 апреля 1937 года родился Саддам Хусейн. Правда, жил он тут недолго. Ребенком будущий президент переехал в Багдад, где занялся политикой, попал в тюрьму, бежал в Сирию, потом в Египет. И лишь когда Саддам возглавил Ирак, городу досталась часть его славы. Здесь проходили ежегодные торжества по случаю одного из главных государственных праздников – дня рождения президента.

Отвезти меня в город мне обещал знакомый, уроженец Тикрита, в прошлом сотрудник одной из служб безопасности Ирака, хваставшийся тем, что сам однажды встречался с президентом (у него даже есть фотография, подтверждающая это). Однако во время предполагаемого отъезда он не появился, зато позвонил через час и пообещал приехать еще через час. Но так и не приехал.

Потеряв терпение, я решил, что смогу съездить в город через турагентство, и буквально в считанные минуты мне предоставили машину и гида. Уже в пути мой гид Валид сообщил мне несколько интересных фактов. Во-первых, оказалось, что ни он сам, ни наш шофер никогда не были в Тикрите. А во-вторых, въезд в Аль-Оджу, родную деревню Саддама, строго воспрещен. «Даже я, иракец, никогда не был в Аль-Одже! – увещевал меня Валид. – Что уж говорить про иностранцев. Туда никого не пускают». Увидев, что мой интерес к родным местам президента не утихает, он учинил мне допрос:

«А почему ты решил ехать в Тикрит? Ты любишь Саддама?» (В глазах читалось: «Ты шпион?»)