Воин-Пророк

Он — Воин-Пророк… Истина. А истина повелевает всем.

Эсменет готова была сама себя поздравить, с радостью и изумлением. Она находилась здесь — здесь! — по правую руку от величайшего человека, какого только видел мир. Целовать истину. Держать истину меж своих бедер, чувствовать, как глубоко он входит в ее чрево. Это больше, чем благо, больше, чем дар…

— Она улыбается! — воскликнул Верджау. — Как она может улыбаться в такой момент?

Эсменет взглянула на дюжего галеота, зардевшись от смущения.

— Да просто, — терпеливо пояснил Келлхус, — она видит то, чего не можешь увидеть ты, Верджау.

Но Эсменет вовсе не была настолько уверена. Она просто грезила — разве не так? Верджау почувствовал, как она мечтает о Келлхусе, словно глупая девчонка.

Но в таком случае, почему так гудит земля? И звезды… Что она видит?

«Что-то… Что-то такое, что не с чем сравнить».

По коже побежали мурашки. Таны Воина-Пророка смотрели на нее, а она смотрела сквозь их лица и прозревала их жаждущие сердца. Подумать только!

Так много обманутых душ, живущих иллюзорными жизнями в нереальных мирах! Так много! Это и пугало ее, и разбивало ей сердце.

И в то же время это был ее триумф.

«Нечто абсолютное».

От сияющего взгляда Келлхуса ее сердце затрепетало. Она одновременно воспринимала дым и обнаженную плоть — нечто просвечивающее и нечто желанное.

«Это нечто большее, чем я… Большее, чем это, — да!»

— Скажи нам, Эсми, — прошипел Келлхус ртом Серве. — Скажи, что ты видишь!

«Нечто большее, чем они».

— Мы должны отобрать у них нож, — заговорила Эсменет, произнося слова, вложенные в нее Учителем — она это знала. — Мы должны показать им демонов в их рядах.

«Гораздо большее!»

Воин-Пророк улыбнулся ее губами.

— Мы должны убить их, — произнес ее голос.

Тварь, именуемая Сарцеллом, спешила по темным улицам к холму, на котором квартировали экзальт-генерал и его колонны. Письмо Конфаса было кратким и простым: «Приходите скорее. Опасность ширится». Конфас не потрудился подписать послание, но его каллиграфический почерк ни с чем не перепутать.

Сарцелл свернул на узкую улочку, пропахшую немытыми людьми. Очередные айнрити-отщепенцы. Чем дольше голодало Священное воинство, тем большее количество Людей Бивня возвращалось к животному существованию; они охотились на крыс, поедали то, что есть не следовало, и попрошайничали.

Когда Сарцелл двинулся мимо голодающих бедолаг, они начали подниматься на ноги. Они собрались вокруг него, протягивая немытые ладони и хватая его за рукава. «Подайте, — стонали и бормотали они. — Пода-а-айте!» Сарцелл растолкал их. Нескольких самых настойчивых пришлось ударить. Не то чтобы они вызывали у него особое недовольство — они часто оказывались полезны, когда его голод делался слишком силен. Никто не хватится нищего.

А кроме того, они являли собой живое напоминание о том, что представляют из себя люди на самом деле.

Бледные руки в награбленных шелках. Жалобные крики, звенящие в темноте. А потом какой-то оказавшийся рядом с Сарцеллом человек произнес сиплым голосом пьяницы:

— Истина сияет.

— Что? — огрызнулся Сарцелл, резко останавливаясь.

Он схватил говорившего за плечи и с силой вздернул ему голову. Невзирая на следы побоев, на его лице не читалось смирения. Взгляд его был твердым, словно сталь. Сарцелл понял, что этот человек сам кого хочешь ударит.

— Истина, — сказал человек, — не умирает.

— Это что? — поинтересовался Сарцелл, отпуская воина. — Ограбление?

Человек со стальным взглядом покачал головой.

— А! — до Сарцелла вдруг дошло. — Ты принадлежишь ему… Как там вы себя называете?

— Заудуньяни.

Человек улыбнулся, и на миг Сарцеллу показалось, что он никогда еще не видел улыбки страшнее: бледные губы сжались, образовав тонкую, бесстрастную линию.

Потом Сарцелл вспомнил, для чего его создали. Как он мог забыть, что он такое? Его фаллос под штанами затвердел.

— Рабы Воина-Пророка, — презрительно фыркнул он. — А вы вообще знаете, что я такое?

— Мертвец, — произнес кто-то сзади.

Сарцелл расхохотался, провел взглядом по шеям, которые он сейчас свернет. Какой экстаз! Как он изольется ему на бедро! Он был в этом уверен.

«Да! Сразу со столькими! Наконец-то…»

Но хорошее настроение мгновенно покинуло его, как только он снова натолкнулся на взгляд заудуньяни с стальными глазами. Лицо под маской человека дернулось от непонимания. «Они не…»

Что-то хлынуло на него сверху. Внезапно Сарцелл промок до нитки. Масло! Они облили его маслом! Он огляделся по сторонам, сдувая вязкую жижу с губ, стряхивая с кончиков пальцев. Он увидел, что его будущие убийцы тоже в масле.

— Идиоты! — крикнул он. — Подожгите меня — и вы сгорите сами!

В последний миг Сарцелл услышал звон тетивы. Он рванулся в сторону. Горящая стрела вонзилась в человека со стальными глазами. Пламя разбежалось по его промасленной одежде.

Но вместо того чтобы упасть, человек метнулся вперед и крепко вцепился в Сарцелла. Древко стрелы, оказавшись между ними, сломалось. Одна горящая грудь столкнулась с другой.