Воин мочика

Затем, к моему удивлению, вспыхнул свет. Так вот зачем был нужен электрический провод! Его протягивали сюда от фабрики для освещения. Наверное, в пещере где-то имелся выключатель, которого я не заметила. Впрочем, кому бы пришло в голову искать выключатель в пещере? Теперь, при свете, я смогла оглядеться и обнаружила, что стою в длинном прокопанном туннеле, уводящим куда-то вдаль. По всей длине туннеля был проложен провод и висели тусклые лампочки.

Стоя здесь, я чувствовала себя ужасно уязвимой, как на ладони. Что со мной будет, если кто-нибудь вдруг откроет дверь? Хотя был в этом освещении и свой плюс — теперь я хотя бы видела, куда иду, а заодно поняла, почему труп Карлоса Монтеро так и не нашли. Он лежал здесь, предо мной, втиснутый в маленькую нишу в стене.

Повернувшись, я торопливо бросилась прочь. Туннель почти незаметно шел вверх, а ярдов через пятьсот резко свернул направо, и я оказалась у подножия деревянной лесенки. Над ней виднелся деревянный же люк. Я очень осторожно взобралась наверх и припала ухом к люку. Тишина. Тогда я аккуратно приподняла люк на дюйм. Меня встретила кромешная тьма. Я откинула крышку и вылезла, снова закрыв люк, а потом рискнула включить фонарик и оглядеться. Я оказалась в маленькой хижине без окон, размерами примерно восемь на десять футов. У стены стояло еще четыре ящика. Еще немного послушав у двери и снова ничего подозрительного не услышав, я выскользнула наружу.

Мне потребовалось некоторое время на то, чтобы прийти в себя и сориентироваться, но как только глаза привыкли к темноте, я различила на фоне неба очертания Анд. За хижиной виднелась рощица, а за ней, скорее всего, находилась фабрика, хотя точно разглядеть я не могла из-за деревьев. Я нашла себе надежное укрытие неподалеку от хижины и приготовилась ждать. Минут через пятнадцать оттуда появилась темная, но знакомая фигура: Лучо, с первым из ящиков в руках. Составив все ящики стопкой, на что ушло, по моим оценкам, около получаса, Лучо зашаркал от хижины в сторону Анд, но, пройдя несколько ярдов, свернул и побрел параллельно горному хребту, через каждые несколько ярдов зачем-то наклоняясь к земле. До меня донесся запах бензина.

Отойдя примерно на пятьдесят ярдов от хижины, он свернул влево, прошел все тем же странным образом, поминутно наклоняясь, футов двадцать, снова свернул влево и двинулся назад к хижине, однако у нее не остановился, а прошел еще на такое же расстояние в другую сторону.

Проделав все эти непонятные манипуляции, он вернулся в хижину. Раздался стук закрывающегося люка.

Я бросилась разбираться, что же такое он делал. Стояла кромешная тьма, однако я смогла разглядеть, что в обе стороны от хижины тянутся два ровных ряда выкрашенных белой краской камней. При ближайшем рассмотрении между ними обнаружились расставленные через регулярные промежутки старые консервные банки, набитые пропитанными в бензине тряпками. Да это же взлетная полоса, сообразила я. Потайная взлетная полоса! Лучо, или кто-то еще, в нужный момент подожжет банки с бензином, чтобы самолету было видно, куда приземляться. Земля тут ровная и твердая как камень, белые дорожки идут прямо, как стрела. Значит, сокровища мочика вместе с кокаином будут отправлены уже сегодня ночью, под прикрытием новолуния и всеобщего смятения из-за дождей в горах. А я никак, ну никак не могу остановить негодяев в одиночку!

Страшась на каждом шаге налететь на Лучо, я бросилась к грузовику. Может, лучше идти под деревьями? Я свернула в чащу. Cuidado al arbolado! Пропади оно все пропадом! Да, иного укрытия вокруг не было. Но до чего же там было трудно идти!

Проклятые колючки так и цеплялись во тьме, замедляя мой шаг, мешая ориентироваться. Когда я уже почти выходила из леса, из-за толстого ствола выступила чья-то фигура и наставила мне луч фонаря прямо в глаза.

— Ребекка, это вы!

— Ягуар, — прошипела я, — выключи свет. Где ты шлялся?

На миг я ощутила, каково это — быть матерью такого вот подросточка, эта характерная гамма эмоций, от неимоверного облегчения до бешеной ярости, которую испытываешь, когда ненаглядное чадушко, которое ты воображала в серьезной беде или даже, упаси господь, мертвым, как ни в чем не бывало является домой в самый разгар суматохи. Так и хотелось встряхнуть его и устроить ему хорошую взбучку, да времени не было.

— Искал сокровище, о котором писал. Пойдемте, вы должны идти со мной прямо сейчас.

— Ягуар, сейчас не могу. Я видела твое сокровище. А теперь мне нужно бежать за помощью. Почему ты не вернулся в коммуну или на гасиенду? — Все-таки я не смогла удержаться от вопросов.

Он раздраженно пожал плечами.

— Потому что за мной гнались, я же написал. Испанцы. Я пришел снова повидаться с вами, но там был один из них, вот мне и пришлось снова прятаться. Пойдемте скорее! — он неуклюже схватил меня за руку. — Очень важно. Вопрос жизни и смерти!

— Только без покалипсисов, пожалуйста! — Я уже не скрывала злости. Мне больше не хотелось встряхнуть великовозрастного оболтуса — я подумывала, не придушить ли его на месте.