Войд

Собрание разделилось на два лагеря: один поддержал Медведя и Ярославу, другой осудил. Однако единого мнения, что делать с Вирусом, Комитет выработать так и не смог, несмотря на трёхчасовые дебаты. В конце концов сошлись на том, что надо создать специальную комиссию по выработке решения, куда вошли представители двух десятков организаций и государственных структур. А возглавить её по совету президента Сохранившихся Штатов Америки Даймона Сороса-младшего предложили Дэвиду Берримору, главе Бюро политических исследований Канадского Эмирата.

После завершения собрания уставшие Ани и Ярослава вернулись в кабинет секретаря Комбеза. Посмотрели друг на дружку.

– Значит, Берримор, – задумчиво сказала Ани Санта, заказывая кофе покрепче.

– Трикстер[18], – добавила Ярослава.

– Может быть, он и есть резидент? Уж слишком легко ему доверили такую непростую работу.

«Она близка к истине, – вдруг проговорил терафим Ярославы. – «Эол» предлагает обратить внимание на этого индивидуума».

– Кажется, твоя интуиция имеет основания для беспокойства.

– Это не интуиция – «эол».

– Мой тоже предложил обратить внимание на Берримора. Кто его выдвинул?

– Даймон Сорос-младший.

– Отпрыск рода разрушителей цивилизации.

– И при этом президент США. Я бы и его взяла в разработку. Подскажешь генералу?

– Непременно. Однако не мелковат ли он? В нынешние времена, после отделения Калифорнии и ещё шести штатов, Сохранившиеся Штаты опустились до уровня африканского захолустья.

– Ты ещё скажи – до уровня Прибалтийской шпаны или Укр-Ляховщины, до сих пор управляемой ультранаци. Какими бы Штаты ни были, их разведка – одна из сильнейших в Федерации.

– И самая грязная и подлая. За ней такой шлейф предательств и преступлений, что она вовек не отмоется!

– С этим я соглашусь, хотя ни одна разведка мира не может похвастаться чистотой работы. Всё, милая Ани, убываю к себе, будем держать связь.

Подруги поцеловались, и Ярослава отправилась из Башни Правительства в Таиланде в Центр Управления Федеральной Погранслужбы, располагавшейся в Индии, на берегу Ганга, рядом с бывшим Домом Союза Объединённых Наций, который в настоящие времена принадлежал китайскому миллиардеру Цзинь Люпиню.

В своём служебном модуле, венчающем Башню Центра, Ярослава заняла кокон-кресло, включила режим «один-на-один», позволяющий ей работать чуть ли не со скоростью инка, и очень быстро, буквально за две минуты, ознакомилась с докладами глав Погранслужб Федерации и работой подразделений, после чего вызвала Веласкеса.

Сильва Веласкес – витс новой формации, по виду, поведению и мимике ничем не отличался от настоящего живого человека, но главное, он, по сути, являлся «родным братом» Серджо Веласкеса, получив при создании ту же матрицу, что и восстановленный после смертельного боя на Суперструннике Серджо. Поэтому он знал всё, что и отправившийся с Русланом на борту «Ра» «брат», и вёл себя точно так же.

Он вошёл в кабинет командора земной Погранслужбы, в котором Ярослава проработала уже год, и остановился у порога, выжидательно глядя на сидевшую в кокон-кресле женщину; такой же высокий, плечистый, уравновешенный и собранный, как «близнец» Серджо.

Ярослава отключила связь с инком кабинета, развернула кресло к столу, превратила кокон в обычное кресло.

Весь её служебный модуль представлял собой высокотехнологичный комплекс связи и обработки информации, напоминающий рубку космолёта. Отсюда она могла связаться с любым командиром федеральных подразделений Погранслужбы и других спецслужб, с любым руководителем Управлений и сотней абонентов любого ранга, вплоть до президентов государств Земли, не имеющих отношения к службе. Отличало её кабинет от других модулей лишь наличие длинных прозрачных кувшинов с живыми цветами, стоявших по углам помещения, да висящий в глубине стены витейр – картина «Лесная готика» старинного художника двадцатого века Константина Васильева. Плюс тонкий запах духов «Солнечная линия».

Вспыхнули и исчезли стены кабинета, превращаясь в панорамные окна. Стал виден с большой высоты комплекс старинных храмовых сооружений Баба Тадж в окружении современных жилых и офисных лаун-башен высотой от трёхсот метров до полутора километров. Садившееся за горизонт солнце обливало верхушки башен слоем жидкого пламени.

– Садись, – предложила Ярослава, кивая на гостевое кресло у стола. – Ты знаешь о заседании Комбеза?

Витс сделал два бесшумных шага и сел, держа спину прямо.

– Знаю.

– Твоё мнение?

– Как учит опыт прошлого, любые комиссии создаются для того, чтобы запороть дело. Тот, кто предложил сформировать комиссию всего лишь по выработке общего решения Комбеза, сознательно тормозит процесс подготовки к отражению агрессии.

– Даймон Сорос.

– Его надо взять за жабры и допросить.

– Вряд ли он главный резидент.

– Он укажет главного.

– А если сам не знает? Знающие при таком исходе событий могут просто заменить резидента. Сколько мы уже задержали? Полсотни? А координатор до сих пор не раскрыт.

– Решать не мне.

– Нельзя сейчас трогать ни Сороса, ни Дэвида Берримора, сначала надо найти компромат на них.