Вой лишенного или Разорвать кольцо судьбы

Урнаг сидел, привалившись к стене, настолько далеко от выхода, насколько это вообще было возможно. За ним никто не следил, он не был привязан к чему-либо, но все же мужчина не мог сказать, что его оставили без присмотра. Стоило ему пошевелиться или испустить громкий выдох, как две пары глаз тут же обращались к нему.

Всякий раз поражаясь невероятной сверхчувствительности вейнгарского племянника и зеленоглазой девки, Урнаг задавался вопросом, как ему вообще удалось подобраться к этому отродью в лесу. Почему он позволил ему это?

- Держи, - мужчина на лету поймал брошенный ему кусок черствого хлеба.

- Зачем ты таскаешь меня за собой? - не выдержал пленник. Сам он на его месте давно бы избавился от подобной обузы.

- Предпочитаешь умереть? - удивился Лутарг.

- Нет, но все же не понимаю, для чего.

- И не нужно.

- Ясное дело, не нужно, - пробормотал он вслед удаляющейся спине.

Наблюдая за тем, как старец корпит на костром, Урнаг сгрыз выделенную ему краюху. От сырости, разведенной дождем, стало зябко. Поплотнее завернувшись в плащ, мужчина закрыл глаза. Сбежать все равно не удастся. Все что ему оставалось, это ждать, что будет дальше.

Если повезет, то гвардейцы вейнгара освободят его, вот только тогда придется предстать пред разгневанным правителем Тэлы, а ничего хорошего от этой встречи Урнаг не ждал.

Хотя, если уж расставаться с жизнью, то лучше от руки хозяина, чем того, кого не смог убить сам. У Аргерда для неудачников разведен самый жаркий костер.

Глава 30

Незадолго до полуночи дождь перестал. Небосвод очистился от туч, и на нем появился молодой месяц в окружении мерцающих звезд. Сегодня их свет был особенно завораживающим. Омытые от вековой пыли, они сияли особенно ярко, подмигивали разглядывающим их путникам, особенно задорно, и даже самые далекие, никогда ранее не виданные звездочки, смилостивившись над людьми, решили сегодня показать себя.

Лутарг, так же как и Сарин, был крайне недоволен этим обстоятельством. Пелена дождя была для них предпочтительнее. Она служила надежным укрытием от зорких глаз караульных, но боги решили иначе. Боги подарили им звездную весеннюю ночь.

- Я думаю, вам пора остановиться. Недалеко осталось.

- Уверен? Может дальше? - Лутарг вопросительно взглянул на старца.

Резкие нотки в голосе молодого человека, то, как отрывисто слова слетали с губ, недвусмысленно заявляло о его глубоком неудовольствии. Лутарг все еще был против. Против настолько, что внутри все переворачивалось от необходимости что-то предпринять. Изменить, настоять на своем. Вот только одна особа, соревнующаяся с ним в упрямости, отказывалась слушать и собиралась поступить по-своему.

После вспышки Лутарга, его категорического "нет", Литаурэль поговорила с Сарином и выяснила у старца суть его предложения. Воспользоваться случайным преимуществом тресаиров в этом мире - заманчивая идея. Лита решила воплотить ее в жизнь и помочь остальным попасть в город.

"Почему нет?" - вопрошала она упирающегося Лутарга. Его невнятное: "Я не буду рисковать тобой", - девушку не удовлетворило. Она не видела для себя никакой опасности, кроме быть увиденной. Но ведь это не могло доставить ей каких-либо серьезных неприятностей. Даже если ее заметят, подумают, что нагрянули каратели. Кто больше испугается, еще неизвестно, да и не подвержена она воздействию извне в таком состоянии.

В итоге, после длительного переливания из пустого в порожнее, Лита категорически заявила: "Тебе меня не остановить!" - и тема была закрыта. Вот только Лутарг с ее решением до конца так и не смирился.

- Меня не надо охранять. Вот увидишь, все получится, - сказала Литаурэль молодому человеку, подойдя к нему вплотную и положив руку на грудь. - Я всего лишь открою несколько замков и вернусь.

Его сердце под ее ладонью выстукивало неровный ритм, и Лите захотелось расплыться в широкой счастливой улыбке, но она сдержала себя. Его забота о ней, даже и чрезмерная, доставляла девушке несказанное удовольствие. Пусть для всех она отвергала ее, но в глубине души радовалась. Сердце у нее сладостно замирало. Лита хотела верить, что опека - проявление чего-то большего, чем элементарной ответственности. Возможно, того чувства, что теплилось в ее груди и ждало взаимности.

Каждый раз, когда дело касалось ее, он заводился. Психовал. Мог накричать, хотя с другими никогда не повышал голоса, только с ней или из-за нее. Однажды, когда Сальмир довел ее своими претензиями до белого каления, Антаргин сказал: "Он любит тебя. Волнуется, и потому кричит. Таково одно из проявлений любви". Лита запомнила это высказывание, а сейчас, примеряла его на Лутарга.

- Доверься мне, - умоляла она его шепотом.

Девушка заглянула во встревоженные глаза молодого человека, делясь с ним своей уверенностью. Рука сама собой заскользила по груди, поднимаясь все выше. Коснулась повязки на шее. Зарылась в волосы.

- Просто подожди здесь, - прошептала она.