– А что, ваши люди не могут глухими тропками пройти? Или, скажем, по воде? Плавают же корабли?
– Есаул, ты действительно пьян или прикидываешься придурком?
– Но-но! – Есаул пьяно погрозил пальцем.
– Ладно, я завтра приду, сейчас ты не в состоянии вести серьёзный разговор.
– Я и завтра таким же буду! – Есаул пьяно захихикал. – Давай ещё по одной выпьем?
Андрей поднялся и вышел, не прощаясь. На улице подошёл к одному из козаков:
– Давно пьёт?
– Второй день. У него это бывает. Теперь неделю пить будет.
– А начальство ежели, командиры нагрянут?
– Вместе пить будут. Тебе-то какая беда? Шёл бы ты отсюда подобру-поздорову.
И в самом деле, чего он прицепился к козаку? Он рядовой, небось сам выпить не прочь и есаулу завидует.
Андрей пришёл на следующее утро. Есаул мучился с похмелья.
– Опять ты? Сгинь! – Есаул поморщился: – Хоть бы пива на опохмел принёс!
– Обойдёшься. Ты слушать в состоянии?
– Голова только болит, а слушать могу.
– Помнишь, о чём вчера говорили?
Есаул задумался, отрицательно покачал головой:
– Помню, что ты приходил, что выпили мы с тобой, а потом… А о чём мы говорили?
– Я спрашивал твоего согласия на серьёзное дело. Бросай пить, слушай меня! Довольно скоро надо пропустить через заставу людей, много.
– А как я узнаю, что это твои люди?
– Я сам буду тут.
– Да и пусть идут.
– Ты готовься, с лошадьми будь. Как только они пройдут, сразу уезжай отсюда. Ты меня понял?
– Поляков рубить будете?
– Будем.
– Тогда зачем мне бежать? Я сам их рубить буду, в капусту!
– Тогда зачем вместе с ними пошёл? Поляки всегда Малороссию гнобили.
– Дурак потому что! Поверил твоему Дмитрию. Денег он пообещал за службу, заработать хотел. А жалованья-то нет! И, похоже, не будет, судя по твоей просьбе. А не боишься, что продам тебя?
– Нет. Жертв больше будет с обеих сторон, только и всего.
– И невесту царскую тоже… – Есаул красноречиво провёл большим пальцем по шее.
– Не думаю.
– Ладно, согласен. Скажи своим, пусть рассчитывают на меня и на моих людей.
– Как бы их, людей твоих, сгоряча живота не лишили. Мундиры польские и козачьи народу ненавистны. На вилы поднимут.
– А ты рядом будь. Я тебе помогу, ты – мне. Хочется с ними поквитаться, должок за ляхами есть.
– Договорились. Только о том – никому. Я заранее тебя извещу, когда…
– Всё, уговор дороже денег. Богом клянусь, в рот ни капли не возьму, а то руки уже трясутся.
Андрей облегчённо перевёл дыхание. Ф-ф-у! Удалось хотя бы втолковать есаулу в его похмельную голову, что от него требуется.
Сразу после переговоров с козаком Андрей направился к Голицыну.
Князь выслушал его внимательно, одобрительно кивнул:
– Славно! Без боя, без потерь в Москву войдём. Ещё бы до Кремля дойти незамеченными.
– Вот это навряд! Как можно войску незамеченному пройти?
– Народ-то увидит, конечно. Только вот не поймёт – кто такие и зачем? А от поляков скрытно пройти не удастся. Они, как увидят дружину новгородскую али ещё какую, сразу своим доложат. Внезапности не получится.
– Поляки не все улицы патрулируют. Князь, у меня предложение. Пока есть время, я разузнаю, где поляки ездят или ходят, – может быть, удастся войска поближе к Кремлю подвести? Понятно, что в Кремль дружины без боя не войдут. Там ляхи да немногие стрельцы из преданных самозванцу на воротах стоят. Их разгромить надо будет.
– Это не наша забота, на то воины есть. Наше дело – организовать выступление и провести дружины без потерь до Кремля. Думаю, сразу тремя, а то и четырьмя колоннами. Ежели все одной дорогой пойдут, такую массу людей по-всякому не скроешь.
– Неужто так много?
– Без малого двадцать тысяч – против двух тысяч у самозванца.
– Перевес в десять раз! Не устоит!
– Такоже полагаем. Однако потери будут, из поляков рубаки неплохие.
Они договорились, что Андрей будет захаживать к князю каждый вечер. А уже назавтра, 2 мая 1606 года, со стороны Коломны в город въезжал свадебный кортеж. Звонили колокола, в городские ворота въехали конные поляки, а за ними – закрытый возок с невестой и её отцом, воеводой Мнишеком. За возком тянулся длинный обоз с прислугой, вещами Марины, в арьергарде – снова ляхи.
Народ стоял на тротуарах и во все глаза смотрел на проезжающую будущую царицу. Многие радостно кричали, другие плевались вслед.
Через несколько дней состоялась свадьба, причём Марина и Юрий Мнишек настояли, чтобы торжество проходило по католическому обряду. Бояре и народ, приглашённые на пиршество, были разочарованы и возмущены. Виданное ли дело, государь венчается как католик! И это в православной стране! Ему бы, беглому монаху, и самому понять всю неуместность происходящего. Чтобы проводить такой обряд, оба вступающих в брак должны быть одного вероисповедания. Стало быть, или Дмитрий должен был отречься от веры православной, или Марина принять православие.