Военная стратегия США при администрации Д. Трампа и национальные интересы Российской Федерации

Разумеется, все эти перемены в американской военной стратегии не могут не сказываться самым непосредственным образом на национальных интересах и национальной безопасности Российской Федерации. Москве приходится реагировать и на нововведения администрации Д. Трампа в стратегической сфере, и на те перемены, которые происходят в американской военной политике и стратегии на региональном уровне – в тех регионах, которые непосредственно примыкают к территории России. В Заключении подводятся итоги проведённого исследования, даются рекомендации по внешней и оборонной политике России.

Часть первая Американская глобальная стратегия и Россия

Глава 1. Ядерная стратегия администрации Д. Трампа

Особенности американской ядерной стратегии в постбиполярном мире

В годы холодной войны у лидеров двух «сверхдержав» – США и СССР – сложилось устойчивое представление о крайней важности диалога Москвы и Вашингтона по предотвращению ядерной войны для выживания человечества. Однако после краха биполярного мира в американских правящих кругах возобладали иные настроения.

На протяжении 1990-х годов в американской политико-академической элите сложились устойчивые представления о необратимом упадке тех некогда могущественных советских стратегических ядерных сил (СЯС), которые Российская Федерация унаследовала от распавшегося Советского Союза. На рубеже 1990–2000-х годов военно-политическое руководство Соединённых Штатов было твёрдо уверено в том, что при любом сценарии российско-американского ядерного конфликта Россия потерпит поражение (об этом, в частности, свидетельствовали итоги командно-штабной игры, которая была проведена в Министерстве обороны США осенью 2005 г. и в которой Российская Федерация потерпела полное поражение в ходе ядерной войны с Америкой)26.

В общем, в США в это время считали, что их страна должна опасаться не столько стратегической мощи бывшего «противника № 1», сколько его стратегической слабости. «На рубеже веков в американских кругах испытывали неуверенность относительно способности российских властей эффективно контролировать колоссальный российский арсенал оружия массового уничтожения и средств его доставки. Особую обеспокоенность вызывала в США деградация российской системы раннего предупреждения… Американские политики и специалисты не исключали в то время, что данная ситуация может привести к ошибочному запуску российских стратегических ракет в ответ на несуществующее стратегическое нападение со стороны США»27.

А вот в России и после окончания холодной войны по-прежнему доминировали представления о том, что диалог между Москвой и Вашингтоном в стратегической ядерной сфере сохранил своё значение и в постбиполярном мире. Российское руководство полагало, что стратегический паритет сохранится – пусть даже уровень ядерного противостояния и понизится.

Не видя серьёзной угрозы со стороны российских СЯС, американский политический класс после окончания холодной войны рассматривал системы ПРО исключительно как способ противодействия «государствам-изгоям» и международным террористам. Как говорилось в «Обзоре ядерной политики» 2001 г., «Россия представляет собой лишь уменьшенную версию угрозы, исходящей от бывшего Советского Союза». Куда большую угрозу, по оценкам составителей Обзора, представляют rogue states вроде Северной Кореи, Ирака, Ирана, Сирии и Ливии. Предполагалось, что американская система ПРО сможет обеспечить надёжную защиту не только 50 штатов США, но и американских баз за рубежом, а также американских союзников от ракетного нападения28.

«Непосредственным следствием выхода США из Договора по ПРО стало развёртывание противоракет типа GBI, способных перехватывать стратегические боеголовки. Именно эти системы должны были стать, по замыслу официального Вашингтона, наряду с системами ПРО ТВД «ТХААД» (THAAD) и «Пэтриот» (Patriot) и системами ПРО морского базирования «Иджис» (Aegis), основой глобальной системы противоракетной обороны Соединённых Штатов. Особую озабоченность у российской стороны вызвали намерения разместить элементы американской системы ПРО в Европе»29.

Эти планы и намерения американской стороны в противоракетной сфере не случайно возникли практически одновременно с появлением новой формулировки понятия «Американская стратегическая ядерная триада». Как указывалось в «Обзоре ядерной политики США» 2001 г., «элементы новой ядерной триады должны в себя включать: