Водка (июнь 2008)

В Национальной библиотеке - бюст барона Герарда ван Свитена, личного врача Марии Терезии. Его сын Готфрид, по легенде, умертвил Моцарта слишком большой дозой ртути, модного в те годы лекарства от сифилиса, изобретенного его отцом. Легенда не столь романтическая, как про Сальери, но столь же неправдоподобная: по весьма приблизительным, но многочисленным свидетельствам врачей (а Моцарта лечили лучшие венские врачи), скорее всего, композитор умер от инфекционного эндокардита с осложнением на мозг. Французский нейропсихолог и органист Бернар Шевалье написал книгу «Мозг Моцарта», в которой пытался доказать уникальные способности этого композиторского органа - фотографическую память, привычку к быстрой систематизации информации. Интеллектуалы тоже имеют право на свою желтую прессу и свою бульварную литературу. Смерть от сифилиса, отравление завистливым Сальери, заговор жены Констанцы и жениного любовника (по совместительству собственного ученика) Зюсмайера - пожалуй, недурственно, а? Якобы Зюсмайер с Констанцей подмешивали Моцарту в еду ртуть, покуда у него не развилась почечная недостаточность. Тем более что фамилия Зюсмайер переводится как «очень сладкий», а при такой фамилии приятно и правильно быть отравителем. Конспирология тащит за собой страшную и опять же претендующую на правдивость историю тяжелого, трудного безденежья: великий композитор жил впроголодь, умер в нищете. Но и это не так: квартира Моцарта находилась в тридцати секундах ходьбы от Stefansdom, за каждый концерт он брал не меньше 1000 гульденов (для сравнения: его служанка получала 12 гульденов в год). В пересчете на сегодняшние деньги Моцарт получал не менее четверти миллиона долларов в год. Причиной похорон по третьему разряду и колоссальных долгов, оставшихся после покойного, была не жадность венской аристократии, эксплуатировавшей почем зря великий гений своего современника, а пристрастие Моцарта к бильярду и картам, а также его масонство. Несмотря на то, что все эти факты широко известны, туристам представлен образ куда более пошлый. В музее-квартире Моцарта на первом этаже огромный портрет пятилетнего композитора - толстощекого розового пупса в раззолоченном камзоле. Видать, так проще: приехавший в Вену уже в куда более зрелом возрасте Моцарт должен целиком уместиться в этой квартире, как он целиком умещается на CD «The best of Mozart». Второй и третий этажи Mozartwohnung обильно украшены анимацией: на одном из экранов Тамино, борясь со змеем, поет: «Zu Hilfe! Zu Hilfe!», что, конечно же, должно натолкнуть толпы японцев на мысль, будто композитор, страдающий от заговоров, сифилиса и безденежья, имел в виду самого себя, но его просьбы о помощи так и не были услышаны, а когда он умер, даже от тела предпочли поскорее избавиться, спихнув его в общую могилу. Единственный по-настоящему заслуживающий внимания музейный экспонат - копия посмертной маски Моцарта: маленькое лицо с тонкими чертами, вовсе не такое длинноносое, каким его малюют («Он лежал, вытянув красивые руки с тонкими пальцами вдоль тела. Лицо его, при жизни столь живое, наконец, успокоилось. Нос вытянулся, заострился».) Рядом под стеклом - медицинский инструмент того времени, которым отворяли кровь в надежде облегчить страдания. С точки зрения сегодняшней медицины, Моцарт потерял около двух литров крови, что было в его положении совершенно губительно. Моцарта убили врачи.

Но жить с этим некрасиво. Неловко. Это примерно как столкнуться впервые с настоящим венским штруделем - простым и суховатым. Невозможно с мыслями об инфекционном эндокардите, почечной недостаточности и несовершенстве медицины XVIII века выйти из Mozartwohnung и оказаться в кафе Mozart, и сесть на один из венских стульев под портретом композитора (в профиль) с нескончаемым носом и глупыми куриными глазами, глядя на литографию на противоположной стене, изображающую Папагено и Папагену с идиотически открытыми ртами, и заказать себе кофе по-венски, и заметить, как за соседним столом сидит компания пенсионерок, фотографирующих заказанные ими десерты, и пить кофе, слушая несущуюся из динамиков «Eine kleine Nachtmьsik». Нет уж, думает турист, пусть лучше Моцарт остается таким, каким мы его знаем: нищим, маленьким, длинноносым сифилитиком (!), отравленным алчной супругой и ее любовником, итальянским жиголо Антонио Сальери, который и нот-то толком не знал, а мы спокойно поедим, выйдем и пойдем по улице, дойдем до сувенирной лавки и купим магнитик на холодильник.