Водка (июнь 2008)

Таких историй во Владычнем и находящемся на другом берегу речки Нары Высоцком мужском монастыре за пятнадцать лет накопилось немало. За последние пятнадцать - потому что в 1919 году тот, старый Владычний монастырь закрыли. Самые ценные иконы, в том числе и «Неупиваемую Чашу», перенесли в Никольский храм Серпухова. Но спустя еще десять лет закрыли и его, а все хранившиеся в нем святыни бесследно исчезли. Старожилы говорят, что их сожгли. И только много лет спустя, в 1993 году, в восстановленном Высоцком монастыре появился новый список «Неупиваемой Чаши». Еще через несколько лет снова заработал и Владычний монастырь - и в нем, конечно, тоже был свой список.

До революции «Неупиваемая Чаша» была, в общем-то, почти исключительно местночтимой иконой. В наши дни паломники приезжают в Серпухов уже со всей страны. Алкоголизм и раньше был не чужд русскому народу, а уж за последние сто лет и вовсе стал главным «профессиональным» заболеванием. «Он русский, это многое объясняет». Газеты пишут о спивающихся деревнях и жутких убийствах «по пьяной лавочке», перемежая эти заметки с рекламными блоками «Вывод из запоя на дому» и «Потомственная колдунья Лилиана вылечит от алкоголизма по фотографии». Иногда, словно нехотя, газеты пишут и о «Неупиваемой Чаше»: «Мы, конечно, культурные люди, и понимаем, что это дикость, - слышится между строк ироничный голос просвещенного журналиста, - но для народа это вроде гипноза, так что пусть будет». И совсем уж слабо читается: «Мало ли, вдруг там что-то все-таки есть?»

III.

На серпуховской привокзальной площади взгляд сразу же падает на прикрученные к столбам броские указатели: «Серпуховский Владычний женский монастырь, автобус № 4», «Высоцкий мужской монастырь, автобусы № 3, 8, 20». К остановке как раз подруливает «пазик», едущий по третьему маршруту. В салон заходит интеллигентная женщина средних лет, протягивает кондукторше семнадцать рублей и просит: «Извините, вы не подскажете мне, где выйти? Мне надо в монастырь попасть».

- Царице нашей Небесной, матушке, поклониться едете? - уточняет та, отрывая билетик. - Подскажу, подскажу! Садитесь вот тут, спереди.

По дороге из женщины вытягивают подробности поездки: «Cын как в институт поступил, совсем от рук отбился, у него там друзья, пьянки-гулянки чуть не каждый день». В общем, после зимней сессии у парня остались «хвосты», дело стало пахнуть кирзовыми сапогами, а соседка посоветовала поехать в Серпухов и помолиться у чудотворной иконы, чтобы наставила Матерь Божия непутевого оболтуса на путь праведный. Пассажирки (а мужчин в автобусе почти нет) понимающе кивают и пускаются в воспоминания.

- Вы, женщина, не расстраивайтесь, все у вас хорошо будет. Вот у меня знаете, как было? Муж, как пенсию получит, так все! В запой уходит, и пока все не пропьет, не остановится. А я пошла в монастырь, сорокоуст заказала, так как рукой сняло!

- А я ходила, свечки ставила, а моему хоть бы хны, как пил, так и пьет.

- Ну, значит, вам Господь такое испытание шлет. Или молиться усерднее надо, мало ли. Там лучше знают.

- Тьфу на вас, - не выдерживает толстая женщина, бережно держащая на коленях пакет с какой-то рассадой. - Как сороки разгалделись: «Молиться, молиться!» Лечить алкашей надо, а не по монастырям ездить, деньги просаживать. Горбачев дурак был, и то понимал, что пока водку не запретишь, так и будут пить. Молитесь-молитесь, пускай попы на вашей дури наживаются, вон как разжирели, монастырь отреставрировали, все в золоте у них. Что-то у нас в Серпухове от этих икон алкашей не убавляется. На паперти посмотрите, какие рожи у них стоят. Синие все, еле на ногах держатся, а вы им еще милостыню подаете. Все бомжи туда специально ходят, чтоб побыстрее на бутылку собрать.

Автобус останавливается.

- Ваша остановка, женщина, - говорит кондукторша, - вон монастырь!

IV.

Покровский храм Высоцкого монастыря набит до отказа. Литургия давно закончилась, сейчас высокий монах с усталыми глазами служит панихиду, скороговоркой читая длинный список имен из помянника. После панихиды будет молебен «Неупиваемой Чаше», все собравшиеся как раз ждут его. Икона висит прямо напротив входа, к ней тянется длинная очередь желающих приложиться. Бабушка в черном платке помогает трехлетнему малышу поставить свечку. За стеклом киота висят тяжелые гроздья золотых колец, браслетов, цепочек и крестиков - это благодарственные подношения. Те, кто уже приложился к иконе, стоят в стороне и перешептываются о чем-то своем. Три мужичка с испитыми лицами, забывшись, заговаривают во весь голос.

- Выйдите из храма и там болтайте! - неожиданно прерывает панихиду монах и в наступившей тишине спокойно продолжает:

- Со святыми упокой!