Водка

- Нет проблем, - кивнул Олег, - ты только у тетки своей мой холодильник забери обратно. А то подарила и меня не спросила.

- Ладно, черт с тобой, пользуйся, - смилостивилась она. - Только имей в виду: ещё раз ко мне полезешь, как сегодня, тебе все ноги переломают.

- Ничуть не сомневаюсь, - он внимательно посмотрел в её злое лицо. Только и я больше не собираюсь объедки с барского стола подбирать. Так что отныне ходи недотраханная.

Он попал в точку, в самое больное и уязвимое место. Ее аж перекосило всю.

- Сволочь! - прошипела бессильно.

- Это точно, - Олег поднялся, подошел к сверкающей раковине, открыл воду, стал мыть свою кружку. - Еще какая сволочь. Раззадорил бабу и отправил домой. Ей хоть "Караул!" кричи.

Он вышел из кухни, оставив без внимания несущиеся вслед вопли. Заглянул в кладовуху. В темное помещение без окон площадью в пять квадратных метров дверь вела прямо из коридора. Что ни говори, а с этой квартирой ему тогда здорово повезло. Во-первых, это был последний кооперативный дом, построенный уже на излете перестройки трамвайно-троллейбусным управлением. Именно возможность получения такого жилья держала городскую лимиту на тяжелой и низко оплачиваемой работе в трампарке. Во-вторых, дом воздвигали по новому проекту, с квартирами улучшенной планировки, поскольку многим начальникам приспичило поменять жилье и разъехаться с повзрослевшими детьми. В-третьих, у него хватило напора и денег вырвать себе трехкомнатную повышенной площади. Ну, и расплатился он за неё шутя. Ведь инфляция начала девяностых годов превратила девять тысяч рублей, подлежащих к выплате по кредиту, в совершенно смешные деньги. Нет, эта квартира далась ему слишком тяжким трудом и напряжением, чтоб вот так просто её бросить из-за загулявшей бабы.

В кладовке следовало навести порядок. Перенести сюда все самое необходимое. Когда Ленка и Сашка приедут из летнего лагеря, чтобы здесь была нормальная жилая комната. Пусть тесная, зато уютная.

НОЧНЫЕ ПРОГУЛКИ КОРОВ

Работа лечит. По крайней мере, тоску и дурные мысли. Поэтому Олег с утра и до позднего вечера следующие два дня провел на комбинате. Мужиков-слесарей он не стал посвящать в тонкости предстоящей операции. Меньше знают - крепче спят. Шесть работяг сноровисто развинтили поточную линию разлива жидких продуктов в мягкую полиэтиленовую тару. Выходить на работу ни у кого из них особого желания не было, но Олег сразу пообещал расплатиться наличкой.

С главным инженером Олег продолжил общение. Посещал его кабинет и докладывал, что народ готов бунтовать и пикетировать. Что родное предприятие рабочий класс не отдаст в жадные лапы муниципально-банковских хапуг. Он даже согласовывал с ним тексты плакатов и план возможных действий. На второй день главный инженер целый штаб у себя в приемной организовал. Собрал особо надежных и ценных людей: председателя профкома шуструю бабенку с вороватыми глазками; пару каких-то изъеденных молью комсомольцев двадцатых годов, увешанных тусклыми значками ударников первых пятилеток; начальника охраны с наганом в кобуре на жирной заднице; востроносую тетку из планового отдела, обычно занимавшуюся похоронами и юбилеями; бывшего парторга, а теперь заведующего лабораторией качества и пару просто горластых баб из цехов.

Чтобы взбодрить своих слесарей, Олег в первый же день выдал им к обеду по пятьдесят рублей. К вечеру бригада напилась. Пришлось их обругать матом и выгнать, чтоб к утру проспались. Но он и один неплохо поработал, отсоединив все электродвигатели. Их он с помощью тельфера погрузил в алюминиевые лотки для творога, обернул упаковочной бумагой. Лотки с электродвигателями составил на поддон, поставленный на грузовую тележку. Кабели тоже все смотал. За кабелем нужен глаз да глаз, а то охотники за цветными металлами мигом оприходуют и сдадут в заготпункт по десятке за кило.

На второй день демонтаж линии был закончен весело и быстро. Отдельные крупногабаритные узлы выкатили на тележках в задние ворота цеха и откатили к бетонному трехметровому забору. Тут и оставили. Олег каждому слесарю выдал по сто долларов и триста рублей. При этом строго-настрого приказал держать язык за зубами. Сам же остался в цехе, чтобы стереть всякие следы разливочно-фасовочной линии. Выломал торчащие из бетонных оснований анкерные болты, замел мусор. А потом, используя тельфер, как лебедку, на это место не поленился втащить двухкубовый бак из нержавейки и воздвигнуть несколько штабелей лотков и ящиков. Конечно, начальник цеха и обслуживающие линию операторши сразу заметят пропажу, но вряд ли удивятся. Много невероятных исчезновений произошло у них на глазах в последние годы. Так что, скорее всего, никаких вопросов никому задавать не станут.