Во власти девантара

Цена слова

Весеннее небо было настолько ярко-голубым, что у Мандреда на глаза выступили слезы, когда он посмотрел наверх. Наконец-то он снова свободен! Было трудно сказать, сколько они пробыли в пещере. Однако могло статься, что прошло всего несколько дней. Впрочем, дело явно не обошлось без колдовства, потому что иначе как объяснить то, что они вошли в пещеру зимой, а вышли из нее весной?

Мандред проследил взглядом за орлом, который, величественно расправив крылья, описывал над ледником широкие круги.

Здесь, высоко в горах, зима никогда не заканчивалась. И тем не менее солнце грело лицо, когда они спускались к фьорду по покрывшемуся талой коркой снегу.

Его спутники молчали. Утром они похоронили Ванну и мертвого волка в небольшой пещере в стороне от долины Лута. Эльфы молча предавались своим мыслям. А Сванлайб… В лодочнике было что-то странное. Конечно, отчасти его поведение можно было объяснить почтительностью, которую он определено испытывал по отношению к эльфам. Какому же смертному дано встретить живых героев из саг? Но было в поведении Сванлайба и что-то еще. Что-то настороженное. Мандред чувствовал, что тот в буквальном смысле сверлит взглядом его спину. Сванлайб задавал ему какие-то странные вопросы. Похоже, лодочник знал его.

Мандред довольно усмехнулся. Неудивительно! В конце концов, он зарубил семерых человек по поручению короля, он заманил неодолимого человека-кабана высоко в горы и пронзил его кабаньим копьем. Он посмотрел на сломанное древко оружия, которое держал в правой руке. Тяжелый окровавленный мешок свисал с длинного лезвия. Он отрезал кусок шкуры бестии. В ней была печень девантара. «Я сдержу свое слово», — мрачно подумал Мандред.

Три дня длился спуск с гор к фьорду. То были дни, когда каждый шаг все больше приближал путников к весне. Свежая яркая зелень украшала ветви дубов. Запах лесов был почти одурманивающим, хотя ночи были по-прежнему еще очень холодны. Сванлайб забрасывал Фародина и Нурамона бесчисленным множеством вопросов. Мандред радовался, что лодочник не донимает своей болтовней его. И тем не менее тот не сводил с него взгляда. Когда Сванлайб думал, что Мандред не замечает этого, он пристально следил за ним. «Если бы этот парень не вытащил нас из пещеры, то давно бы познакомился с моими кулаками», — думал иногда Мандред.

Когда они наконец покинули леса и от Фирнстайна их отделяло только высокогорное пастбище, Мандред побежал. Его сердце стучало, словно барабан, когда он достиг края и смог увидеть фьорд и свою деревню. Далеко вверху располагался утес с кругом камней. Там он принесет жертву богам! Но только после того, как обнимет Фрейю…

И своего сына! В пещере Лута он снился ему. Он был молодым человеком в длинной кольчуге. Мечник, имя которого знали все во Фьордландии. Мандред улыбнулся. По поводу меча это наверняка ошибка. Истинный воин сражается секирой! Уж этому своего сына он точно научит!

Мандред удивился тому, как прилежно поработали в деревне. Построили три новых длинных дома, и причал выступал немного дальше во фьорд. И маленьких домиков стало больше дюжины. Палисад снесли и заменили гораздо более широким земляным рвом.

Должно быть, зимой в деревню пришли несколько новых семей. Может, голод согнал их с насиженных мест. Мандред крепче сжал древко кабаньего копья. Вероятно, придется сражаться. Ярла здесь выбирали не по крови. Этот титул нужно было заслужить, и в деревне всегда было несколько горячих голов, которые хотели оспорить у него титул. Мандред посмотрел на своих спутников, которые тем временем пересекли пастбище. Если с ним вернутся два эльфа, то некоторые, пожалуй, и призадумаются, стоит ли затевать с ним ссору. Нурамон и Фародин должны остаться с ним хотя бы на одну ночь. Обоих эльфов должны увидеть как можно больше людей. И история об охоте на человека-кабана сама по себе до конца лета облетит самые отдаленные уголки Фьордландии.

Нурамон с тоской поглядел на каменный круг наверху. Но Мандред сказал:

— Будьте моими гостями на одну ночь, друзья, давайте выпьем у моего очага в память о наших друзьях. — Он помедлил, а затем продолжил: — Вы окажете мне большую услугу. Я хотел бы, чтобы все мужчины и женщины деревни увидели вас.

Оба эльфа переглянулись. Кивнул Фародин. И они вместе начали спуск к фьорду.

С тех пор как Мандред снова увидел деревню, его охватило беспокойство, которое просто-напросто не отпускало его. Приходила ли уже Эмерелль? Нет, этого не могло быть! Один год, так она сказала. У него еще есть время. Он найдет способ спасти первенца.

Деревня… Что-то не так было с Фирнстайном. Он вырос слишком быстро. Хотя они всегда запасались как следует, провианта постоянно не хватало, чтобы прокормить стольких мужчин. А крыши новых домов… Их дерево потемнело, с карнизов свисали белые полотна чаячьего помета. Деревянные кровли выглядели так, словно уже видели приход и уход не одной зимы.