Во власти бывшего

- Тише, - цедит он. - Если не хочешь, чтобы об этом узнали и остальные.

Я стараюсь дышать глубоко, пытаюсь вернуть спокойствие, но мне не удается. Трясет. Так что я даже с места сдвинуться не могу. Вцепляюсь в одежду Алекса, словно он - мой спасательный круг.

- Прости, что все так…

- Я хочу к дочери, - глухо произношу. Понимаю, что только это поможет мне, что только когда увижу, обниму своего ребенка, смогу хоть немного успокоиться.

- Конечно. Но прошу, постарайся выглядеть убедительно. Пока мы не знаем, кто и как устроил это…

- Убедительно? - невесело хмыкаю. - Саш, куда еще убедительнее? Я только что чуть не похоронила себя вместе с дочерью.

Он ничего не говорит, прижимает к себе, осторожно целует в лоб.

- Я тоже, родная… - его шепот едва можно разобрать. Настолько тихо звучат слова. Но именно они неожиданным образом объединяют нас. Удивительно, но, кажется, именно в этот момент я вдруг с какой-то кристальной четкостью понимаю - он тоже родитель. Он тоже любит ее. Да, пусть по-своему. Пусть он проявляет свою любовь и заботу иначе, но ему тоже больно. И страшно за нее.

Нахожу его ладонь, переплетаю наши пальцы.

- Ты обещал все рассказывать, - напоминаю. - Я жду, что ты сдержишь свое слово, Саш.

Воронцов молчит. Уверена, сейчас он взвешивает все за и против. Наверняка уже пожалел, что так опрометчиво пообещал такое.

- Арина… - обреченно выдыхает он. - Поехали.

Мы выходим в коридор. В первые мгновения свет больно бьет по глазам, и я щурюсь, опускаю голову ниже. И это даже на руку. Похожа ли я на убитую горем мать? Очень надеюсь, что да.

Даже если Саша не расскажет сам, я не отстану, пока не узнаю все детали. Потому что на кону жизнь моей дочери.

Нашей дочери…

Дорога занимает больше времени, чем обычно. И каждая минута задержки для меня кажется часом. Алекс сдержан и сосредоточен. Таким он бывает, когда случается что-то из ряда вон выходящее.

На месте нас уже встречает Янина с Танюшей. Малышка бежит ко мне, едва я только выхожу из машины. Та звенящая пустота во мне снова наполняется. Я вижу ее живой и невредимой и не могу сдержать слез.

- Ма! - довольно лопочет доченька, а я прижимаю ту к себе, шмыгаю носом и улыбаюсь. - Па!

Оказывается Алекс тоже уже рядом. Передаю ему Танечку, и впервые вижу в его глазах что-то такое, чему даже не могу найти слов. Но интуитивно понимаю, что это очень интимный момент. Наш. Семейный.

Оборачиваюсь и вижу Виктора, который подходит к нам.

- Спасибо… - все, что я могу сейчас сказать. Слишком много эмоций сейчас, слишком трудно облечь в слова то, что я испытываю.

Воронцов-старший только коротко кивает. Затем смотрит на брата.

- Я подойду, - говорит на невысказанный вопрос, и Виктор уходит.

- Ваша комната готова. Сейчас как раз время обеда, - Яна понимающе улыбается, и мы вместе идем в дом.

Таня совершенно не выглядит испуганной. И мне хочется верить, что это не только потому, что она еще мала.

- Ян, посидишь с Таней? - неожиданно просит Алекс, когда мы почти у столовой.

- Конечно. Тем более Миша уже нас ждет.

Я слегка напрягаюсь - потому что взгляд у Саши становится довольно серьезным. Он кивает в сторону кабинета и заводит меня туда.

- Что-то еще случилось?

Я словно катаюсь на американских горках последние дни. Периоды затишья и периоды встряски чередуются слишком быстро. Я попросту не успеваю.

- Арин, вам с Таней не место рядом со мной.

- 51 Арина -

Моргаю растерянно. И даже не знаю, что сказать на такое заявление.

- Ты нас прогоняешь? - даже мне понятно, насколько жалко звучит мой голос. Алекс хмурится.

- Конечно, нет. Но сейчас вам опасно быть рядом. Поэтому я принял решение - вы поедете в надежное место и поживете там.

- Надолго?

Казалось бы, это логично. Я должна радоваться, что мы будем в безопасности, но вместе с тем я понимаю, что это означает не видеть Сашу. То, чего я так добивалась еще совсем недавно, вдруг пугает и расстраивает меня.

Воронцов делает шаг ко мне, смотрит по-особенному. И его взгляд - как прикосновение. Я каждой клеточкой чувствую эту его ласку.

Напряжение между нами звенит. Избыток эмоций в обоих из нас мешает мыслить здраво. И если я почти не контролирую себя, то Воронцов - очень даже. Только более тяжелое дыхание и потемневший взгляд выдают в нем тот ураган, что скрывается за маской спокойствия.

- Ты не хочешь уезжать? - хрипло спрашивает он. - Или наоборот, рада, что мы не будем видеться?

Сердце ускоряется. Предвкушение разливается внутри. Я еще не могу сформулировать мысль, но уже интуитивно понимаю и желаю то, что вот-вот случится. Это как перед грозой животные чувствуют, что она надвигается.

- А ты? Ты рад, что мы не увидимся? - вызов в моих словах срабатывает как стоп-кран. Всего миг, и Воронцов уже рядом. Его губы обрушиваются на мои, его пальцы в моих волосах.

Мы оба изголодались по нашим эмоциям, нашей близости. То, что было совсем недавно, только разожгло, подогрело аппетит.