Во славу Отечества

- Увы нет, Ваше величество. Дирижабль уже готов подняться в воздух, но он не способен лететь с полной боевой нагрузкой – с лицом полной скорби ответил ему Берг.

- Ну, а с минимальной нагрузкой он сможет долететь до Берлина и уничтожить русскую полевую ставку. Ведь для этого не обязательно брать бомбы. На мой взгляд, будет вполне достаточно,  химических зарядов – не унимался кайзер.

Берг на мгновение изобразил на своем лице маску сомнения, а затем отчеканил: - Это невозможно Ваше величество. Дирижабль еще не прошел апробацию рулей горизонтали и высоты. Без этого испытания посылать экипаж на задание, значит, толкать людей на верную гибель.

- Жаль, очень жаль – молвил Вильгельм, с горестью расставаясь с мыслью громко хлопнуть дверь перед уходом.

- Но, без боевой нагрузки дирижабль вполне способен перевести вас Ваше величество в Швейцарию, а оттуда в Испанию или любой другой уголок мира – искренне воскликнул Берг, очень надеясь, что Вильгельм согласиться. Генерал узнал, что его имя внесено союзниками в список людей подлежащих немедленному аресту и предания особому трибуналу. Именно на спасение своей жизни и были направлены все его действия. «Бисмарк» был полностью готов, и Берг просто-напросто саботировал приказы императора.

Вильгельм с сожалением посмотрел на собеседника, а затем молвил.

- Спасибо за заботу Берг, но я вынужден отказаться. И дело тут не в моем недоверии вам, вы мой самый преданный генерал. Просто вы не были рождены монархом и потому не знаете, что жить в безвестности и вдалеке от родины, для меня самая худшая кара из всех возможных. Я уже нашел для себя укрытие в Голландии и вскоре отправлюсь к границе для её перехода. На прощание благодарю вас за все, что сделали для рейха, а значит и для меня лично. Надеюсь, что вы с честью выполните мой последний приказ. Уничтожьте, наши два последних дирижабля. Я не хочу, чтобы они попали в руки врагов и потом служили им. Сейчас я прикажу написать приказ, и вы сразу отправитесь в Рюбецаль.

Подобные намерения кайзера совершенно не устраивала Берга, и он решил схитрить.

- Ваше величество, вы только, что говорили об измене, и я не удивлюсь, если она уже стоит за этими дверями. Для полного сохранения тайны и избежания возможного саботажа со стороны предателей я бы не рискнул доверить это дело бумаги. Думаю, вам просто следует отправить сообщение в Рюбецаль о моем приезде со специальной миссией. Её тайну будем знать только мы с вами и тогда уже точно, никто не сможет помешать мне, выполнить ваш приказ.

Слезы благодарности навернулись на глаза Вильгельма от этих слов и он, сделав всё, как того хотел Берг.

За окном императорского кабинета в Шарлотенбурге был уже вечер, когда кайзер решил покинуть ставку. Император никого не известил о своих намерениях, сохраняя их в полной тайне. Через адъютанта он известил Гинденбурга, что отправляется в войска, и сев в автомобиль отправился в путь.

Рано утром 26 декабря, Вильгельм прибыл на германо-голландскую границу в сопровождении личной охраны. Здесь его уже ждали. Заранее извещенные о приезде высокой персоны, голландские пограничники услужливо распахнули проход в проволочных заграждениях разделяющих два государства и взяли на караул.

Столь радушное поведение голландцев к германскому монарху объяснялась теми большими суммами денег, которые Вильгельм регулярно переводил в Амстердам на свои личные счета с самого начала войны. Последний перевод был осуществлен три недели назад, приблизив сумму денежных активов императора к миллиону долларов. Вместе с ними в Голландию была отправлена личная коллекция картин императора, вкупе с богатейшим собранием почтовых марок.

Холодно козырнув на прощание, офицерам личной свиты, Вильгельм вступил на землю Голландии вместе с любимой собачкой и саквояжем, в котором кроме личных вещей находился походный сервиз, заботливо упакованный императором.

Едва весть о бегстве императора достигла Шарлотенбурга, Гинденбург получил полную свободу рук и старый фельдмаршал стал действовать. Первым делом он сел за написание письма, в котором от имени верховного командования, предлагал союзникам вступить в незамедлительные переговоры по заключению перемирия. Своим посланцем Гинденбург к генералиссимусу Фошу избрал полковника Шеером, приказав ему встретиться с французским военачальником лично и вручить письмо не позднее завтрашнего утра.

Отправляя своего посланца с предложением о перемирии к Фошу, Гинденбург мелко мстил русским, отдавая пальму первенства по заключению перемирия не им, чьими героическими усилиями была одержана эта победа, а их союзниками.   

Затем, фельдмаршал отправил открытые депеши командующему Западным фронтом кронпринцу Вильгельму и командиру экспедиционного корпуса в Англии фон Хорну. В ней он сообщал о бегстве кайзера из армии и как старший по должности приказывал им немедленно прекратить военные действия и ждать дальнейших распоряжений ставки.

И только после этого, Гинденбург обратился с прощальной речью к войскам уже не существующей империи.