Во славу Отечества

Едва только русские устремились в атаку, как немецкие канониры открыли огонь по бронемашинам, видя в них главную ударную силу врага. Из восемнадцати машин наступавших на участке прорыва, двенадцать броневиков были подбиты или уничтожены прямым попаданием снарядов. Не имея опыта борьбы с танками, артиллеристы Восточного фронта прекрасно справились с броневиками, более мобильными и маневренными в отличие от огромных махин союзников. Казалось бы, что, понеся столь ощутимые потери в наступательных машинах, русская атака должна была захлебнуться, но тут в действие вступили штурмовые отряды, во всем блеске показавшие силу и мощь автоматов Федорова.   

Плотный огонь из этого вида оружия буквально сметал немецких защитников с брустверов их окопов и траншей, заставляя их вжиматься в землю и падать на дно, спасаясь от шквала пуль противника. Подавляя заградительный огонь неприятеля, штурмовики быстро выходили на расстояние гранатного броска, забрасывали находившихся в окопах немцев, после чего, ведя непрерывный огонь из автоматов, врывались на позиции и добивали уцелевших солдат рейхсвера.

С убийственной четкостью и кажущейся легкостью, русские автоматчики, занимали одну вражескую траншею за другой, без колебания уничтожая всех, кто только не соглашался поднимать руки. Вслед за штурмовыми группами следовали простые роты и батальоны, в задачу которых входило удержание только что занятых позиций врага. Поздно вечером генерал Марков вошел в Лович, который немцы поспешили оставить, едва только появилась угроза окружения в результате полного прорыва фронта русскими частями.   

Такой успех был обусловлен тем, что третья линия обороны, большей частью состояла лишь на бумаге и потому разбитые в дневных боях командиры немецких дивизий II особого корпуса и предоставленные сами себе, посчитали за лучшее быстрое отступление к Лодзи, где находились фронтовые резервы. Поддерживая направление главного удара, русские войска Западного фронта вели активные действия на всем протяжении от Плоцка до Томашува, создавая иллюзию начала наступления именно на своих участках фронта.

На второй день наступления, после успеха под Ловичем, в прорыв были брошены конные армии Крымова и Краснова, которые стремительно расходились по двум совершенно противоположным направлениям, Лодзь и Торн. Вслед за ними устремились бронепоезда набитые пехотными батальонами, которые в случаи необходимости могли произвести высадку и захват того или иного важного пункта. 

Как только стало известно о прорыве фронта и введения в бой кавалерии Крымова и Краснова  паника, и уныние охватили немецкие части Восточного фронта. Лишенные общего командования они мало верили в успех сражения и требовали только одного скорейшего отвода войск на старую границу рейха. Особенно эти настроение подогрел разгром под Лодзью конниками Крымова отступающих частей II особого корпуса. Не ожидавшие конной атаки врага, они двигались походной колонной, выставив только тыловое охранение. Кавалерия генерала Крылова, уже к вечеру 4 ноября подошедшая к Ловичу совершила молниеносный марш-бросок и уже днем  5 ноября атаковала не только арьергард, но и основные силы оторвавшегося противника. Появление русской конницы с её пулеметами было так неожиданным, что немцы бросились бежать, не выдержав первого удара врага. Но самое страшное для генералов рейхсвера заключалось в ином, едва только русские всадники атаковали немцев, как началась массовая сдача в плен. Солдаты с радостью складывали оружие и строились в походные колонны для отправки в плен. Усталость от войны и неуверенность в победе проявлялась среди немецких солдат с огромной силой. 

С большим размахом это явление проявилось через два дня в сражении за Лодзь. Командующий фронтовым резервом Эрих Набель попытался дать бой русским частям, прорвавшимся к городу по железной дороге. В его распоряжении было свыше пяти тысяч человек и хорошие  оборонительные позиции. Получив заверение из Берлина, что со стороны  Бреслау к нему движется подкрепление, Набель готовился к сражению, которое он проиграл, едва оно началось.

Всему виной послужило известие об обходе города русской кавалерией, в это время передовые части Набеля уже вели бои с частями дивизии генерала Рябцева, вступивших в бой под прикрытием доставивших их русских бронепоездов. 

Как только стало известно о приближении русской кавалерии, неуверенность поселилась в сердцах господ тевтонов, и они уже больше помышляли не о сражении, а об отступлении. Напрасно Набель призывал своих солдат продержаться  хотя бы день. Призрачная угроза окружения, а так же непрерывные атаки на немецкие позиции русских автоматчиков сделало свое дело. Совершенно не понимая, что, покинув свои окопы, они станут легкой добычей конницы противника, немцы стали стремительно отступать, едва подверглись давлению со стороны кавалеристов генерала Мамонтова. Видя, что задуманная им оборона буквально разваливается в его руках благодаря трусости его солдат, со слезами на глазах Набель оставил Лодзь.