Во мраке Готэма (ЛП)

- Знаю, выглядит так, словно я переживаю только о работе, но вот что я на самом деле хочу сказать: она стала мне необходима. Общение с ней было таким же естественным, как дыхание. Наши склады ума были так похожи друг на друга, что разница в возрасте не имела никакого значения.

- Но научный мир так бы не считал, - мягко произнёс я. – Именно поэтому вы всё держали в тайне?

- Кучка невежественных лицемеров, - буркнул он. В синих глазах мужчины стояли слёзы. – Мы скрывали наши отношения по моему настоянию. Если она собиралась сама создать себе репутацию, то должна была сделать это до нашей свадьбы. У девочки и так была куча проблем – люди не воспринимали её всерьёз, а если бы наши отношения открылись, то точно сказали бы, что я отдал ей все идеи и разработки. Полная чушь. Было лишь вопросом времени, когда она затмит меня.

- И вас это не беспокоило? – спросил я. Теперь, встретившись с Агнусом, я не мог даже представить, что этот шотландский профессор убил Сару Уингейт. Но я должен был задать вопрос, касающийся мотива преступления.

- Вот ещё, - вздохнул МакДональд. – Мне пятьдесят пять лет. Через пару месяцев, в январе, будет пятьдесят шесть.

Мужчина выпрямился и гордо продолжил:

- Я известный профессор, пожалуй, самой выдающейся кафедры математических наук во всём мире. Я издал столько книг и монографий, что сложно сосчитать.

Он наклонился вперёд.

- Я хочу сказать, что времена, когда мне хотелось быть самым лучшим, самым ярким и самым молодым специалистом в своей области, прошли. Всё, чего я хочу…

Он на мгновение запнулся и перефразировал:

- Всё, чего я хотел, это быть счастливым. И с Сарой я был счастлив. А видя, как замечательно она справляется с работой, меня распирало от гордости.

Последняя фраза вышла неожиданно чрезмерно эмоциональной.

- А что насчёт её соперников? Они конфликтовали с Сарой? – спросил я. – Был ли кто-нибудь – в области математики или других наук – кто особенно завидовал или ненавидел Сару?

Но ответ Агнуса был таким же, как и предыдущих свидетелей. Многие завидовали её успеху и задевали по любому поводу. Но профессор не мог припомнить никого, кто бы смог из-за такого пойти на убийство.

Я задал все стандартные вопросы, но учитывая то, что жестокие подробности её убийства указывали на Майкла Фромли, мои мысли продолжали возвращаться к вопросу «а не пересекались ли пути Сары и Майкла?» Под влиянием интуиции, я достал фотографию из кармана и протянул его Агнусу.

- Вы когда-либо видели этого человека?

Он покачал головой:

- Никогда. А почему вы спрашиваете? Он знал Сару?

- Именно это мы и пытаемся выяснить, - ответил я и быстро сменил тему разговора. – Как часто вы виделись с Сарой?

- Обычно дважды в месяц, - сказал мужчина. – Она сама приезжала ко мне. Так было проще: ничего не надо было объяснять её семье, а моя мать, с которой я живу, иногда сопровождала девочку.

С каждой произносимой грассирующей буквой «р» его шотландский акцент становился всё отчётливее.

- Но почему она не рассказала своей семье? – спросил Алистер. – Мы понимаем, почему вы держали это в тайне от коллег. Но, очевидно, ваша семья знала об этих отношениях. Так почему Сара не рассказала своим родным?

- Полагаю, из-за их предположительного неодобрения, - ответил профессор. – Они и так считали, что она зря занимается научной работой. А уж если они узнают, что во время своих исследований она стала встречаться со мной! Видите ли, я пожилой человек без высокого социального положения. Её родственники хотели, чтобы Сара вышла замуж за молодого человека из семьи с хорошими связями. Конечно, у них были деньги. Но у них не было правильных друзей и связей. Естественно, - добавил он, - Саре это было неинтересно.

- Хотите ещё что-то обсудить? – спросил Алистер. Он, вроде бы, адресовал вопрос Агнусу, но я подозревал, что он хотел спросить это у меня. Агнус ответил «нет», и тогда в разговор вступил я.

- Я продолжаю размышлять, как и почему Майкл Фромли выбрал Сару своей целью. Я не верю, что это чистая случайность. Убийство было отлично спланировано, прошло оно гладко. Он явно знал привычки и повседневную жизнь семьи Уингейтов. К тому же, преступление произошло вдали от её дома в этом городе. Я уверен, что между ней и Фромли есть какая-то связь, пусть и неявная на первый взгляд.

- Что вы сказали? – переспросил Агнус после моей тирады.

Мы с Алистером удивлённо посмотрели на мужчину, и он повторил свой вопрос:

- Как звали мужчину, о котором вы только что рассказывали? Майкл Фро.. Как правильно?

- Майкл Фромли, - озадаченно ответил Алистер. – Вы знаете это имя?

- Я его слышал, - ответил Агнус, вновь погрустнев. – Думаю… Я, конечно, не могу сказать точно, понимаете… Но мне кажется, что это имя она упоминала в нашей последней беседе.

- И о чём вы говорили? – уточнил я. Мысли закружили в голове.

- Его имя проскользнуло при обсуждении проблемы, с которой девочка столкнулась во время подработки в деканате, – Агнус нахмурился. – Я смутно помню, о чём именно шла речь, но она называла это имя. В этом я уверен.

Я посмотрел на Алистера.