Во мраке Готэма (ЛП)

- Сара Уингейт. Она приехала сюда в прошлую пятницу, - ответил доктор. Его голос был спокойным, но бисеринки пота на лбу, и то, как мужчина отвёл глаза от тела, противоречило его кажущемуся хладнокровию.

- Значит, она родственница миссис Уингейт?

- Да. Племянница.

Чтобы собраться с мыслями, я начал осматривать остальную часть комнаты. Она явно была обустроена человеком, обладающим вкусом и чувством стиля - роскошный темно-синий ковёр с красным восточным орнаментом прекрасно подходил к голубому покрывалу на кровати и занавескам, две изящные китайские вазы украшали столики из красного дерева по обе стороны кровати.

Такая комната навевала мысли о богатстве и привилегированном положении. Но сегодня сложно было разглядеть их за этим бессмысленным проявлением жестокости. Я приблизился к пятну крови на обоях. Подойдя на расстояние вытянутой руки, заметил, что кровь ещё не высохла. А значит, девушку убили в течение последних нескольких часов.

Я сделал глубокий вдох, стараясь дышать ртом, молясь, чтобы меня не вырвало. Подобная ответная реакция на вид и запах крови была существенной помехой в моей работе, и моё тело всегда разочаровывало меня подобным ответом. Я почувствовал знакомую пустоту в животе, хотя с последний раз меня вызывали на место убийства около шести месяцев назад.

Это случилось в мае, как раз перед моим отъездом из города. Там я был сыт по горло как нищетой и разгулом преступности в моём родном Нижнем Ист-Сайде, так и полным безразличием к этому властей. И мой желудок так и не смог к этому привыкнуть.

Я снова усилием воли заставил тошноту отступить.

Джо уже разговаривал с доктором об обстоятельствах дела.

- Когда я приехал, её лицо было прикрыто голубой тканью, - доктор Филдс указал на смятый, испачканный кровью материал, лежавший на кровати. - Я снял её, чтобы установить личность убитой.

- Это ткань от её платья? – поинтересовался Джо, обходя тело по дуге, чтобы лучше рассмотреть.

Мне потребовалось несколько секунд, чтобы осознать его вопрос, но затем я понял, о чём он спрашивает. Убийца располосовал неровными лентами всё платье жертвы от самого лифа, а пропитанная кровью ткань была такого же цвета.

- Сколько ей было лет? – спросил я.

Доктор Филдс задумался и высказал предположение:

- Я бы сказал, что ей чуть больше двадцати. И судя по брызгам крови, по температуре тела и отсутствии трупного окоченения, полагаю, она мертва не так давно – часа два, от силы – три. – Мужчина вздохнул и вытер лоб сложенным носовым платком. – Я живу в этом городе уже тридцать лет. И зачем? Чтобы видеть вот такое?..

Доктор покачал головой.

- Кто-нибудь ещё был в доме в это время? Слышал что-нибудь? – спросил я, возвращая его внимание к деталям и описанию места происшествия. Сейчас жертве больше необходимы аналитические способности доктора, а не его сочувствие.

- Вы захотите поговорить с мисс Эбигейл – второй племянницей миссис Уингейт. Это она нашла тело двоюродной сестры, - доктор Филдс снова промокнул лоб. – Она сказала тёте позвать меня и упала в обморок. Никто пока больше не знает об убийстве. Мы никому не говорили. И думаю, пока так будет лучше.

И доктор добавил тихим голосом:

- Это было суровое испытание для мисс Эбигейл. Лично я могу представить, как сложно было войти в эту комнату, не предполагая, что там увидишь.

А разве кто-то вообще может быть готов к подобной жестокости?

Я попытался сконцентрироваться на важных деталях убийства, и кое-что бросилось мне в глаза.

У жертвы был длинный разрез на горле, множественные порезы на плечах и практически размозжённая голова. Но на кистях и предплечьях не было ни одной царапины. Я опустился рядом с жертвой на колени и осмотрел её повнимательнее. Но ничего нового не нашёл. Неужели она не пыталась сопротивляться? Это ведь природный инстинкт – вскинуть руки, защищая лицо от наносимых ударов. И не похоже, чтобы она была связана, потому что в этом случае на запястьях остались бы синяки и следы от передавившей ткани верёвки.

Единственное рациональное объяснение, которое может подтвердить вскрытие, это то, что сначала жертву оглушили, возможно, именно этим ударом по голове. И в таком случае портрет преступника полностью меняется. Какой человек будет наносить удары ножом девушке, находящейся без сознания и возможно уже убитой?!

Тут не было драки; это была звериная жестокость. Может, её убийца был настолько зол, что потерял контроль над собой? Или он был одержим жаждой крови? Я знал, что точно так же, как мне отвратителен вид крови, так других он необъяснимо привлекал. Им нравился её запах, вид. Возможно, так было и в данном случае: нанесённых Саре ударов было больше, чем необходимо, чтобы просто убить.

Я поднялся и обошёл кровать слева, где заметил ещё кое-что странное. Поверить не могу, что я сразу не обратил на это внимания! Часть волос Сары была срезана и… Куда она делась?