Во льдах и подо льдами (др.изд.)

Напомним, что если не считать 34 подводные лодки Джевецкого, переправленные по железной дороге в Севастополь в начале 1880-х гг., то первые боеспособные подводные лодки появились на Черноморском флоте вскоре после окончания русско-японской войны. В 1908 г. в Севастополь перевезли по железной дороге крупповские лодки «Карп», «Карась» и «Камбала»[61], а еще ранее, в 1907 г., туда доставили лодки «Лосось» и «Судак» фирмы Д. Голланда.

Через несколько лет Морское министерство решило усилить подводные силы на Черном море, выдав с этой целью заказы на постройку 6 лодок Балтийскому и Невскому заводам, открывшим в городе Николаеве свои отделения: трех типа «Морж» и трех типа «Нарвал» (проект Д. Голланда).

В декабре 1914 года в Николаеве производились испытания первой из трех подводных лодок типа «Морж» — «Нерпы». Военное время диктовало укороченные сроки, и испытания велись по сокращенной программе, невзирая на уже наступившую зиму.

14 декабря «Нерпа» выходила в реку Буг для торпедных стрельб, но сплошной лед заставил ее вернуться к заводу, и 18 декабря с помощью портового ледокола № 3 в охранении минного заградителя «Дунай» и портового парохода «Франц» она направилась в Севастополь. По пути в связи с наступлением темноты ей пришлось зайти в Очаков: вести «Нерпу» ночью через лед Днепровско-Бугского лимана, да еще в надвинувшемся тумане, лоцманы не взялись. К тому же здесь было выставлено минное заграждение и маршрут проходил через узкий фарватер.

На следующий день переход был продолжен, корабли успешно форсировали ледовую преграду, и 20 декабря «Нерпа» благополучно прибыла в Севастополь.

Что касается Балтики, то мы видели, что ни мороз, ни лед не послужили непреодолимым препятствием для боевого применения русских и английских подводных лодок во время Первой мировой войны. Однако заметим, что зимние походы лодок носили лишь эпизодический характер и сколько-нибудь ощутимых результатов не принесли.

Глава 2 ПОД КРАСНЫМ ФЛАГОМ РЕВОЛЮЦИИ

Трудное начало

«Тогда — в апреле (1918 г. — В.Р.) — тяжелые льды закрывали гельсингфоргскую гавань, и тяжелые шаги маннергеймовских отрядов звучали у самой гавани. Финская революция была задавлена интервентами, и Балтийский флот лишался своей базы. Корабли надо было спасти, надо было вывести их через льды в Кронштадт. Без машин, почти без топлива, балтийцы уводили корабли — все, которые хоть как-нибудь могли двигаться. Линкоры и крейсера, миноносцы и подлодки шли по пробитой ледоколом «Ермак» ледяной дороге» — так начинает свой рассказ о Ледовом походе его участник Леонид Соболев в очерке «Моря и океаны»[62], открывающем его прекрасную книгу «Морская душа».

Знаменитый Ледовый поход составляет одну из ярких страниц в истории советского Военно-морского флота. Именно тогда только что созданный после роспуска старого, царского флота молодой Рабоче-Крестьянский Красный Флот приобрел бесценный опыт массового перевода кораблей, в том числе и подводных лодок, через могучие ледяные поля зимнего Балтийского моря.

В 1917 г. российский флот располагал 561 боевым кораблем и 549 вспомогательными судами. Основная их масса (302 боевых и 270 вспомогательных кораблей) находилась на Балтике[63]. В состав флота входило 52 подводные лодки, из них 32 — на Балтийском море, где они были сведены в дивизию.

Главной базой Балтийского флота являлся Гельсингфорс (Хельсинки). Базировались корабли также на Ревель, Ганге (Ханко), Або (Турку).

Перебазирование из Ревеля и Гельсингфорса в Кронштадт, проведенное в сложных условиях зимы и начала весны, когда значительная часть акватории Финского залива покрыта льдом, диктовалась напряженной и опасной для молодого советского государства международной обстановкой.

После прекращения мирных переговоров в Бресте 18 февраля 1918 г. войска кайзеровской Германии перешли в наступление по всему фронту — от Балтийского до Черного моря. На северо-западе создалась непосредственная угроза для Петрограда.

После доклада «О стратегическом положении на море в случае активных действий Германии» наркома по морским делам П.Е. Дыбенко, заслушанного на заседании Совнаркома под председательством В.И. Ленина в ночь на 15 февраля 1918 г., коллегия Народного комиссариата по морским делам подготовила и направила на флот 17 февраля директиву, послужившую основой для разработки и осуществления плана перебазирования флота[64]. Постановлением СНК от 27 февраля, подписанным В.И. Лениным, на это Центробалту выделялось 100 тыс. рублей[65].

С получением директивы Центральный комитет Балтийского флота (Центробалт) направил на корабли приказ подняться «на последний революционный бой, в котором или победим, или с честью умрем... Товарищи призываются на свои боевые места для защиты кровью добытой свободы»[66].