Во льдах и подо льдами (др.изд.)

Анатолий Иванович прослыл на флоте искуснейшим подводником и к тому же настоящим фанатиком в использовании подводных лодок в противолодочной борьбе. Это он в 1984 г. возглавил отряд из пяти атомных подводных лодок, прорвавшихся через противолодочные рубежи НАТО в Атлантику, а затем внезапно исчезнувших из поля зрения «сущности». Эта операция (она носила кодовое название «Атрина») вызвала немалый переполох в Пентагоне. Все пять атомоходов после напряженного трехмесячного похода благополучно вернулись в базу, доказав скептикам по обе стороны океана высокую «дееспособность» советского атомного подводного флота[537]. И вот А.И. Шевченко предстоял новый, не менее сложный поход. «Нам тогда была поставлена задача, — рассказывал впоследствии вице-адмирал А.И. Шевченко в свойственной ему манере говорить образно, эмоционально, — найти неконтролируемый выход в Северную Атлантику, и мы нашли геройскую дырку, которою никто не ходил. Но прежде чем сунуться в нее, я сходил в Лабрадорское море на гидрографическом судне «Колгуев» посмотреть условия выхода из-подо льда. Глянул на экран радара — мать моя бабушка! — все в засветках: айсбергов, как пшена на лопате! А у «Колгуева» борт в три миллиметра, и оба локатора скисли по закону подлости...»

Делясь воспоминаниями об этом беспримерном походе с писателем Н.А. Черкашиным, капитан 1 ранга Валентин Владимирович Протопопов особо остановился на условиях плавания: «Безопасных глубин для нас в море Баффина не было. Мы определили их, работая гидролокаторами в решении миноискания. И расходились с ними по докладам акустиков». И заключил:' «В конце концов мы вышли в Атлантику, и наградой нам была престижная цель — мимо нас проследовал в базу ударный атомный авианосец «Америка». Мы атаковали его скрытно; разумеется условно. Незамеченными вернулись домой»[538].

Плавание проходило подо льдами в районах, где ранее не ходили советские подводники. На личный состав, и особенно на офицерский состав главного командного пункта, легла большая нагрузка. Напряженно несли вахту гидроакустики, особенно в районах, изобилующих айсбергами. Особое внимание уделялось скрытности плавания. С этой целью проводились специальные мероприятия по выбору наименее шумных режимов работы отдельных механизмов, вплоть до их полной остановки. Старшие отсеков с особым пристрастием следили за соблюдением личным составом культуры подводного быта, чтобы моряки не хлопали переборочными дверями, крепили люки и горловины так, чтобы не допустить вибрации. На старшего помощника командира капитана 3 ранга С.Н. Усенко возложили обязанность тщательно контролировать работу корабельного боевого расчета (КБР), от четких и слаженных действий которого зависело буквально все, ради чего совершалось плавание. Кроме командования в состав КБР входили: начальник радиотехнической службы, три штурмана, командир группы разведки, шесть гидроакустиков, личный состав, обслуживающий БИУС, рулевые-сигнальщики, боцман и другие специалисты. По указанию командира под руководством старпома четыре раза в неделю проводились тренировки КБР, что позволило добиться его четкой, слаженной работы. Как вспоминают участники этого беспримерного похода, немало усилий требовала постановка подо льдами антенны «Параван» — малейшая оплошность, толчок — и тут же антенна могла оборваться. Но командир так искусно управлял маневром лодки, что каждый раз постановка антенны выполнялась безукоризненно[539].

80-суточный поход (из них в течение 54 суток подо льдом) закончился благополучно[540]. Главная задача — исследовать возможность развертывания подводных лодок Северного флота из Арктики в Атлантику, минуя Фареро-Исландский противолодочный рубеж, до предела насыщенный большим количеством сил и средств НАТО, где российские подводники попадали под жесткий прессинг сил ПЛО, — была решена.

В 1980—90-е гг. продолжались межтеатровые переходы атомных подводных лодок с Северного на Тихоокеанский морские театры. Это делалось, как и прежде, в целях более оптимального распределения между флотами кораблей различных проектов. На Дальний Восток главным образом направлялись ракетные подводные крейсера и ракетно-торпедные лодки. В 1980—1991 гг. состоялось 15 трансполярных переходов. В свою очередь, тихоокеанцы «поделились с североморцами построенными в Комсомольске-на-Амуре атомными подводными лодками пр. 671 РТМ. Таких переходов в «обратном направлении насчитывается три».

О двух из них следует рассказать особо. В 1981 г. на Камчатку была перебазирована «К-506» пр. 667 БДР под командованием капитана 1 ранга АН. Самохвалова. Старшим на борту ее шел вице-адмирал Л.А. Матушкин, командовавший в то время 3-й флотилией подводных лодок Северного флота. Ранее Лев Алексеевич, обеспечивая перевод северным путем ракетоносцев пр. 667 БДР, уже совершил два перехода с флота на флот.