Во имя красоты!

Клавдия оборачивается. Издали доносится звук — слабый, едва различимый. Словно бы кто-то открыл ржавую металлическую дверь. Но — ведь там не было двери.

Не было двери? Как же она попала сюда? Ах, да, шахта, по которой она спустилась из тоннеля… Вертикальный бетонный колодец, влажная и ржавая лестница из толстых арматурных прутьев… Прикосновение к рыжему, крошащемуся от времени железу покрыло царапинами ее руки и превратило строгое темное платье в грязную тряпку. Мышцы рук тупо ныли. Господи, на кого она сейчас похожа!

Что она делает здесь… Стоп. Не думать. Надо идти.

— Первый уровень — все. Доктор, как самочувствие объекта?

— Пульс и дыхание в норме. Давление… в пределах допустимого. Впрочем, я не рекомендовал бы чрезмерный стресс… Показатели крови в норме..

— ОК. Второй уровень — загрузка!

Бежать.

Со всех ног, не обращая внимания на летящие из-под ног вонючие брызги, на боль в ногах, на жестокие прикосновения стен. Поверхность бетона влажная, обманчиво гладкая — но коснись ее обнаженным плечом или локтем, и сразу поймешь, что это не так.

Скорее!

Лампы мелькают над головой. В тех местах, где освещение погасло, образуются глубокие тени, и Клавдия каждый раз замирает, пробегая такие места: повредить ногу, зацепив случайную железку или угодив в яму — смертельно.

Коридор внезапно разветвляется — обе дороги совершенно одинаковы. Остановившись на секунду и замерев, женщина ощущает легкое дуновение ветра, доносящееся из правого ответвления. Туда!

Ноги постепенно наливаются тяжестью; Клавдии Ивановне кажется, что мышцы вот-вот порвутся, не выдержав непривычной нагрузки. Горят легкие, и каждый вдох дается все тяжелее. Ей не выдержать так долго… надо остановиться… надо чуть-чуть отдохнуть….

— Игорек, сердцебиение зашкаливает.

— Еще бы. Жрать надо меньше… Ладно, хватит с нее бега. Даю последний этап…

— Не гони лошадей.

— Ладно, уговорили. Передышка… Сейчас я ее малость развлеку.

Клавдия обессилено опускается на бетонный выступ. Поверхность камня отвратительно холодная, и в другое время она бы всерьез обеспокоилась последствиями — но сейчас Клавдии Ивановне все равно. Сердце по-прежнему стучит, и легкие будто заполнены жидким огнем.

Глубокий вдох. Темные пятна перед глазами… только не обморок! Клавдия Ивановна принимается тереть уши, вспомнив, что это может помочь. И вправду, мельтешение постепенно исчезает… но что это?

Женщина вглядывается в серую стену напротив. Показалось — или действительно в пыли проступают смутные контуры?

Она медленно поднимается (мышцы бедер тут же отвечают сумасшедшей болью) и делает осторожный шаг вперед. Добраться до стены мешает переплетение грязных кабелей; содрогаясь от отвращения, Клавдия Ивановна приподнимает обросшие пылью резиновые жгуты и подходит к стене вплотную. Ей повезло — ближайший светильник располагается как раз напротив. Что это — рисунок?

Нет, поверхность стены неровная… скорее, вырезанный в бетоне человеческий силуэт. Вот голова, руки… растопыренные пальцы, словно бы впивающиеся в стену в последнем, отчаянном усилии… копна длинных, растрепанных волос… Клавдия протягивает руку, касается стены — и пыль потоками струится вниз, открывая изображение во всех деталях. Перед ней женщина: молодая, и — как мгновенно замечает Клавдия Ивановна — намного более стройная, чем она сама. Кто мог оставить здесь этот рисунок, зачем? Линии плавные, гладкие, без единого скола — так, словно бы рельеф был выполнен на еще незастывшем цементе…

Не утерпев, Клавдия касается рукой лица незнакомки. Сыпется пыль… вместо шершавого бетона ее пальцы ощущают гладкую человеческую кожу. Только холодную, очень холодную.

Клавдия резко отдергивает руку — и это движение словно бы пробуждает странное изображение к жизни. Цементная пыль взлетает облаком, осыпаясь с волос… заключенная в бетон фигура вздрагивает, силясь вырваться, пальцы царапают камень…

На какой-то миг Клавдия Ивановна замирает, не в силах пошевелится, и может лишь наблюдать. Голова девушки шевелится, наклоняется вперед… вот черты ее лица заостряются, словно бы в напряженной гримасе, и пергаментно-бледная кожа лопается, обнажая кости…

Оглушительно взвизгнув, Клавдия бросается бежать.

— Игорь! Это, по-твоему, развлечение?

— Нет, док. Это настройка на последний этап..

— Что там, растяжка?

— Нет, растяжка была в начале…

Коллектор внезапно заканчивается. Дверной проем, проржавевшая металлическая дверь прислонена к стене, дальше — ступени вверх… Дуновение свежего воздуха.

Обезумевшая от страха Клавдия Ивановна пулей вылетает из дверного проема — и оказывается на широкой платформе.

Станция метро. Просто станция метро, самая обычная. Неужели она выбралась?

Клавдия обессилено опускается на скамью, проводит по ней пальцами. Мрамор чист и чуть влажен — его явно протирали, и совсем недавно. Здесь бывают люди… Тишина вокруг… ну да, сейчас ночь. Сколько она уже скитается в подземелье? Тусклые цифры на табло: 05: 30.

О Господи…

Станция вот-вот откроется. Спасена!!!

Скорее, к эскалатору…

— Чуть-чуть боевых искусств напоследок.