Во имя душ!

— Аспект? — она даже слегка наклонилась вперед. — И что такое гармония согласно твоему аспекту пониманию, Дэдвин?

Видя ее искреннее любопытство, я глубоко задумался, после чего ответил:

— Для меня гармония — это когда твои внутренние устремления не входят в конфликт с внешним миром… Когда мир и ты сам находятся в абсолютном согласии. Когда одно является неделимой… цельной частью другого и наоборот. Вот что такое гармония.

Какое-то время она с недоверчивым удивлением меня разглядывала, а затем со всей серьезностью спросила:

— Простой странник издалека, да?.. Прекрасный ответ. Но тогда скажи, как достичь состояния абсолютной гармонии? Чтобы оно было постоянным, истинным, а не временным, иллюзорным?

Я снова задумался, но ничего сокровенного в голову не приходило, поэтому я отрешенно пожал плечами:

— В данный момент мне не дано знать. Возможно, будь у меня достаточно времени, я бы смог ответить. Но у меня его нет.

На лице ведьмы снова показалась свойственная ей загадочная полуулыбка.

— Признаюсь честно, Дэдвин, я не собиралась поднимать этот вопрос в нашу первую встречу. Но ты не оставляешь мне выбора, я тебя за язык не тянула… — ее улыбка стала более искренней. — Слышал ли ты о Гармониуме?

Покопавшись в памяти, я отрицательно качнул головой:

— Нет.

Морена не преминула меня просветить:

— Это сообщество, которое исповедует Путь Гармонии в Мультивселенной. Я являюсь одной из его добровольных эмиссаров. Ищу потенциальных соискателей. Скажи честно, Дэдвин, ты бы хотел узнать подробнее?

А что, бывают и недобровольные?.. Мысленно прицепился я к словам.

— Раз уж мы откровенны, — попытался мягко отказать я. — Мне бы не хотелось давать вам ложную надежду. В данный момент — нет.

— Жаль, — совсем не огорчилась она, а словно даже наоборот обрадовалась — честно говоря, теперь ее улыбка показалась мне слегка пугающей. — Но всему свое время. При следующей нашей встречи давай вернемся к этой теме, возможно ты изменишь свое решение?..

Хорошо, что она не стала расспрашивать, почему меня это не интересует. В данный момент мне было откровенно влом ей пояснять о своем отношении к догматизму, сектантству — этот ее Гармониум на первый взгляд выглядел именно чем-то подобным.

Я такое еще в своем родном мире недолюбливал. Во второй половине XXI века процветало потребительское и идеологическое сектантство. Даже религиозное и научное — в этом плане отошли на второй план и стали менее заметными и навязчивыми.

— Я не против, госпожа Морена, — осторожно ответил я, не давая прямого согласия. — Вы очень мудрая женщина, с вами я готов говорить на любую тему, о чем угодно.

— Ох, Дэдвин… — Морена обворожительно улыбнулась и покачала головой. — Я поняла, что ты больше не желаешь ходить вокруг да около. Не буду тебя больше томить!..

— Почему же… Я искренне так считаю. Но вы и вправду видите меня насквозь…

* * *

Прежде чем отправиться на выполнение первого задания, я решил вернуться на центральную площадь и послушать различные слухи, так сказать, о чем поет, чем дышит народная молва.

Поначалу я скучающе бродил меж групп людей и нелюдей, водил носом, делал вид, что жду кого-то, осматривал товары. К сожалению, разговоры горожан не представляли никакой особой ценности для странника вроде меня. Так, городские сплетни вперемешку с мнением диванных эльфийских критиков и кухонных гномьих аналитиков.

Может я не там хожу и ищу? Пойти снова подонимать владельца таверны Коллена да не морочить себе голову?

Однако в этот момент мое внимание привлекла троица краснокожих кобольдов в характерных зеленоватых плащах, причем, если не ошибаюсь, именно они утром входили в город передо мной. Их было пятеро — двое, видимо, куда-то отлучилось.

О кобольдах ничего плохого и существенного сказать не могу. Знаю, что прекрасно видели в темноте, были неплохими лазутчиками, охотниками, умело устраивали ловушки и обособленно держались от других рас. Кажется, еще многие из них поклонялись одному древнему богу-дракону.

Они стояли с краю торговой площади, около одной из палаток, где торговцем был тоже кобольд, и усиленно о чем-то переговаривались. Я встал с тыльной стороны ближайшей к ним палатки торговца и оперся спиной на упругую конструкцию. Затем стал прислушиваться, стараясь не принюхиваться. Пахло тут отвратительно.

Молодые представители почти всех разумных местных рас на Эйдемвале использовали Общий язык в качестве основного, поэтому я не переживал, что громко и активно «шипеть» они будут на своем расовом языке. Так и оказалось:

— …последнее время в Лабиринте с-стало опас-снее! Неделями из своей пещ-щеры не вылезаешь, вот и не заметил! — усмехнулся первый голос.

— Вранье!

— Сам ты вранье и с-сранье за одно! Приш-шлые сейчас едва ли не на каждом шагу!

— Чем докажешь? Ни одного не встретили, пока сюда добирались! — не соглашался второй.

— Очевидно, спорить здесь нечего! — вмешался голос более зрелого третьего кобольда. — Вы тогда еще под себя ходили, когда я…

В этот момент из проема между соседних палаток вышел гном-торговец. У него был широкий нос с горбинкой и козлиная бородка. Мы встретились с ним глазами.