Внутри звездопада

Провинция. Апрель,
вороньи гнезда на деревьях,
тихое солнце в окнах старых домов.
По разбитой дороге у реки
вдоль ограды заброшенного монастыря
куда-то к окраине города уходят двое парней,
размахивают руками, превращаясь
в двух старых мальчишек из богоспасаемого дворика
между малоэтажных домов,
где развешано на верёвке белье:
белая футболка, чёрный джемпер, голубые трусы,
колготки, полотенце, пододеяльник.
Маленькая собачка бежит к хозяину навстречу
и виляет хвостом.
Дед сидит на лавочке, курит.
Пахнет костром и влажной, свежей землёй,
перегнившими за зиму листьями.
Мальчишки играют на закате в руинах.
У них есть баллончики, они ими пишут на стенах.
Желтыми, как сосновое солнце, досками забиты окна,
и пахнут смолой. В дверных проемах
лежит выброшенное тряпьё. Кучи дров, коты.
Старик, член местного союза писателей,
опираясь на палку, рассказывает:
«У меня была хорошая жизнь»,
и дарит свою маленькую книжечку,
в которой написано:
«Я не пришёл к ней ночью.
У неё было слишком много мужчин.
А в моем понятии такие женщины уже не могут
ничем одарить».
Восьмидесятилетняя женщина, к которой когда-то ночью
не пришёл этот мужчина,
живет на другом берегу реки
в доме со спутниковой тарелкой и вывеской «Ателье».
Вечерами она смотрит на реку
и вспоминает всех своих мужчин:
Виктора, с которым это было просто так,
Николая, которого ей было жалко, потому что он пьяница,
Володю, к которому тянуло неудержимо
и хотелось водить пальцами по бровям
и вцепляться двумя руками в лохматую голову.
Её правнук играет в жидкой грязи на набережной.
В этом городе бомжи носят цветное тряпьё.
Желтые шары фонарей на набережной
светятся в темноте.

Мысли во время варки сосисок ( Реальность )