Внутри убийцы

— О’кей, — сказал Мартинес. — Как я уже говорил, мы получили полный отчет о вскрытии Лили Рамос и подробный отчет о находках на месте преступления. Нового очень мало. Причина смерти — удушение, разрез на горле сделан после смерти. Разрез сделан… — Мартинес заглянул в бумагу в руке, — по общей сонной артерии; мы выяснили, что бальзамировщики используют ее для ввода бальзамирующей жидкости. Около разреза были обнаружены следы предположительно бальзамирующей жидкости; мы отправили их на анализ для проверки. Признаков посмертных сексуальных надругательств на теле до сих пор обнаружить не удалось.

Зои попыталась сосредоточиться. Все это свидетельствовало, как она и предполагала ранее, что убийца пытался поспешно забальзамировать жертву, пропустив даже сексуальное надругательство над телом. Зои удовлетворило хотя бы то, что им удалось предотвратить осквернение тела.

Мартинес снова заглянул в бумаги.

— На спине жертвы есть царапины. По мнению судмедэкспертов, они появились, когда тело затаскивали в переулок. Кроме того, на обеих пятках жертвы есть ушибы.

— Почему? — спросила Дана.

— Не знаю.

— Это могло случиться, если он вытаскивал ее из багажника, — сказал Тейтум.

Все посмотрели на него.

— Когда люди тащат тело, они обычно подхватывают его под мышками, — пояснил он. — Если убийца вытаскивал тело из багажника, при условии, что ему никто не помогал, обе ее пятки сильно ударились о землю. Она была босой, отсюда и ушибы.

Мартинес медленно кивнул.

— Похоже на хорошее объяснение, — сказал он. — Далее, запястья искалечены, как все вы видели на фотографиях с места преступления. Вероятно, жертва была в наручниках и пыталась вырваться. По токсикологическим тестам пока никаких результатов. С аутопсией всё. — Он оглядел комнату. — Вопросы?

Несколько секунд тишины.

— Хорошо. Теперь поговорим о месте преступления. Там найдено несколько сигаретных окурков, конфетная обертка и кусок веревки, все отправлено в лабораторию. Много следов машин, выезжающих задним ходом из переулка, по крайней мере два — свежие. Дождь был некстати, но мы все же получили несколько хороших фотографий и пытаемся найти соответствие отпечаткам. Кроме того, когда у нас будет подозреваемый, эти данные пригодятся как улики. У обеих машин широкие шины; возможно, это микроавтобусы или фургоны. Мы пытаемся сверить отпечатки протекторов с припаркованными поблизости машинами, чтобы исключить их. Есть также нечеткий отпечаток ноги; для расследования толку мало, но, опять же, может пригодиться в суде. Ладно. Далее… записи с камер видеонаблюдения. Томми?

Томми откашлялся. Его глаза сильно покраснели.

— Мы раздобыли записи с ближайших точек, но ни одной в непосредственной близости от переулка. Я просматриваю эти записи, однако совершенно не представляю, что именно нужно искать; это превращается в поиски… — Он задумался, пытаясь подобрать подходящую аналогию.

— Иголки в стоге сена? — предложил Скотт.

— Нет. Если в стоге есть иголка, рано или поздно я ее найду. Нужно только быть методичным. Это больше похоже на поиски сухой травинки в стоге сена, только… я ищу какую-то другую травинку, но не знаю, чем именно она отличается.

Похоже, от часов просматривания записей с видеокамер у него уже пухла голова.

Мартинес откашлялся.

— Удачное описание. Ладно… мы проверяем все дома на том куске Харэн-стрит, где могли держать Лили Рамос. Дана?

Дана кивнула.

— Соответствующий участок Харэн-стрит длиной одну и одну десятую мили. Поиски веду я и приданные мне трое патрульных. До сих пор никто из опрошенных ничего не видел. Мы возвращаемся к тем дверям, где нам не открыли, и рано или поздно найдем место, где держали Лили. Хотя это больше похоже на травинку в стоге сена.

Мартинес поднял брови.

— Видишь, Томми? Ты ввел в оборот новое выражение. Надеюсь, ты собой доволен… Ладно. Доктор Бентли, какое-то движение с профилем?

Вопрос встряхнул Зои. С того момента, как репортер протянул ей три конверта, все попытки психологического профилирования убийцы были забыты. Какой толк от профиля, когда она почти уверена, что знает убийцу? Ей просто нужно лучше связать все дела. Но сейчас она хмурилась, пытаясь вспомнить свои последние заметки.

— Тот факт, что он решил практиковаться на животных и занимался этим длительное время, говорит о методичности. Когда решает следовать своим фантазиям, он не импровизирует. Он планирует, а потом терпеливо и осторожно реализует свои планы. Это следствие определяющего свойства его личности… — Она прикусила губу.

— И это свойство?.. — секунду спустя подсказал Мартинес.

— Одержимость контролем. Мы видим это во всем, что он делает. Его жертвы связаны. Он предохраняет их способом, позволяющим придавать телам любые позы по его желанию. Он выбирает уязвимых, слабых жертв, а потом увозит их в то место, где может полностью контролировать. Он душит их, затягивая петлю сзади, причем жертва, скорее всего, связана. Ни крови, ни физического контакта с жертвой, ни одного шанса, что та закричит… абсолютный контроль.

В комнате стояла тишина.