Внутри мафии

Сергей про себя отметил: «О как! Они себя считают элитой, а остальной народ для них — стадо, с которого надо стричь шерсть. Простолюдины. Выражаются, как бароны в Средние века».

— После передачи точки вам он приезжал сюда?

— Костя? Довольно часто. Я поднимал руки. — Вася Белый показал ладони. — Делай, Костик, что хочешь, — я твоя тень. Мы с ним жили мирно.

— А самолюбие?

— Ха-ха. Друг, у меня нет самолюбия. Ты зря давишь на меня. Каждому свое. Я не завидовал. Но я могу показать тебе парня, у которого мог быть зуб на Игрока.

— Кто это?

— Увидишь. — Василий поставил на стол стакан с чаем. — Пойдемте.

Они вышли в коридор. Минуя раздевалки, подошли к лестнице, ведущей в подвал.

— Нам туда, — пояснил Белый.

По узкой лестнице спустились в бетонный ход. Все стены здесь увивали толстенные шланги с электропроводкой. Тусклые лампочки на потолке еле освещали путь. Вскоре раздался какой-то шум. Он нарастал. Через несколько шагов Сергей отчетливо различил свист, улюлюканье и грязную матерщину. Он подумал, что они находятся под трибунами, где бушевали болельщики. Но коридор вывел в ярко освещенный небольшой зальчик — здесь тоже сидели зрители на лавках, а в центре зала два мужика ходили кругами, собираясь бить друг друга. Они были в модных брюках, водолазках и дорогих кожаных туфлях. Один был мускулистый, белобрысый, с хищным прищуром голубых глаз. Другой — его противоположность — кучерявый, похожий на цыгана, смуглый симпатяга. Рядом ходил судья в белой рубахе с черной бабочкой.

— Давай, влепи ему! Отбей ему почки и яйца! — орали зрители.

Сергей сразу понял, что публика здесь респектабельная, а бои — это тотализатор, где одновременно в виде ставок прокручивается не один десяток тысяч евро.

— Дай ему! Дай! Шотландец!

Белобрысый вдруг присел и выкинул вперед кулак, но чернявый ловко увернулся и с разворота влепил ногой в лицо белобрысому, чиркнув каблуком по бровям. Белобрысый тряхнул головой, увернулся от очередного выпада и в ответ послал крепкий кулак в почки противника. Чернявый выгнулся от боли.

— Ха-ха! Давай! Отбей ему все! — ревели зрители в восторге.

— Вон тот, — кивнул на белобрысого Вася Белый.

— Его прозвище Шотландец?

— Да, — усмехнулся Вася. — Когда он побеждает, он берет волынку и выдувает песенку горных пастухов. Двинутый на шотландской старине.

— Он боец?

— Да, его завербовал Вазелин. Шотландец дерется на босса.

— У него был конфликт с Игроком?

— Из-за бабы. Когда Шотландец начал драться за Вазелина, он пришел с белой крашеной шалавой. Костик в первый же вечер увлек ее в одну из раздевалок и трахнул. — Вася усмехнулся. — Эта шлюха ничего не сказала Шотландцу. Каждый вечер, когда он дрался, она терлась с Костей, а когда Шотландец засек их и мог состояться грандиозный мордобой (Шотландец чемпион Степного края по кикбоксингу), Игрок сказал Шотландцу, что Женя (так зовут шалаву) любит его (Костю), а он — ее. Шотландец расслабился, а Костя стал открыто таскаться с шалавой.

Сергей помрачнел — он знал, кто такая Женя-шалава, но про это он никому не скажет, даже Филиппову. Он ступил на опасную стезю и продолжать допрос о взаимоотношениях Кости Игрока и Жени-шалавы не стал, ибо знал все и так — Женю впоследствии заметил сластолюбивый Вазелин и забрал у Игрока себе. Сергей краем уха слышал, что она имеет определенное влияние на главаря бандитов.

— Все ясно. Шотландец мог иметь зуб из-за шалавы. Он ее любил?

— Хрен его знает. — Вася ощерился в улыбке. — Его спроси.

— Потом спрошу. Не сегодня.

В этот момент потный от напряжения Шотландец ловко ушел вниз от града кулаков чернявого и нанес сокрушительный удар. Еще секунда, и победитель Шотландец стоял над поверженным противником и под рукоплескания, рев и матерки бушующих зрителей выдувал из волынки утробные звуки песни горных пастухов.

«Псих», — подумал Сергей, уходя из зала.

Вася Белый остался в зале боев. Сыщики и Демон прошествовали по бетонному ходу до лестницы, поднялись на первый этаж и снова оказались у черного выхода из Дворца. Охранник получил от Демона поощрительный удар кулака в печень.

— Пока, привратник!

Тот ласково двинул его взашей:

— Вали, волосатый!

* * *

Сергей проснулся от головной боли. Он застонал, повернулся на бок, стукнул подушку кулаком, но нет — спать, когда голова изнутри больше, чем снаружи (а было ощущение, что голова вот-вот лопнет), оказалось невозможно. Вчера, уже глубокой ночью (а вернее, уже сегодня), после вояжа во Дворец спорта, «следственная группа» прибыла на квартиру Демона, нажралась жареных сосисок и распила три бутылки водки. Сегодня самочувствие ясно доказывало, что ночное предположение о самопальном происхождении ларечной «Березовки» оказалось верным.

— Саш-ка-какашка, — простонал Сергей.

Филиппов еще спал — Демон уложил его на пол, Сергей ночевал на кресле-кровати, хозяин квартиры — на диване, но диван пустовал.

Демон, умытый и свежий, вышел из кухни. Он был одет в атласную, явно цыганскую голубую рубаху, легкие летние штаны защищал белый кухонный фартук.

— Следаки, вставайте! Жареные куриные окорочка ждут!