Внутренний враг

— Это вы, сэр? А это мы. Сначала Рат пытался вам звонить, но у него еще проволока в челюстях. (Ближе держи трубку!) А у меня еще на руках шины. Доктор ни с меня, ни с Рата не будет ничего снимать и задержит нас еще на две недели.

— Все бы вам сачковать и сачковать! Лишь бы хоть еще немного полодырничать! — возмутился я.

— Мы знаем, сэр, как вы беспокоились насчет одной вещи. Поэтому Рат проскользнул мимо сестер и врача приемного отделения. Я-то не мог — у меня еще шины на руках, очень заметно, да и лазить я не могу. А у Рата неподвижны только челюсти…

— Что вы хотите сообщить мне, черт побери? — резко оборвал его я.

— (Ближе держи трубку!) Но ему пришлось ждать, пока все охранники и гиды не разошлись по домам. Такая скверная погода, что верхняя и нижняя башни, к сожалению, были закрыты. Поэтому Рат вскарабкался по телевизионной мачте — уж постарался на славу. Из-за дождя было ужасно скользко. Нам придется достать ему новую пижаму — старую разъело кислотой. Он даже кожу содрал на лодыжках — так сильно дул ветер…

— Боги мои! — вскричал я. — Давай ближе к делу!

— Ну, он отключил эту штуку, сэр. И мы хотели вам сказать, что еще две недели не будем выходить на работу. Доктор отказывается…

— Вы оба готовы пойти на все, лишь бы отлынивать от дела! Я позабочусь, чтобы удержали часть вашей зарплаты, уж поверьте мне!

Я бросил трубку. Увиливать от работы под таким жалким предлогом! Я был так раздражен, что суть сообщения не сразу достигла моего сознания. Ретранслятор 831! Отключен! Я снова мог следить за тем, что делает Хеллер! Вот хоть сейчас! Эта информация понадобится Мэдисону. Я быстренько установил свою аппаратуру, включил ее — она работала!

Званый ужин! Он проходил в частном обеденном зале какого-то ресторана. Шикарная обстановка. В духе старой английской таверны: темный дуб, на стенах кабаньи головы, камин с дровами, официанты в красных охотничьих куртках. Но было что-то странное. Я не узнавал людей! Они были в шляпах с квадратным верхом и черных мантиях! Все как один! Они, очевидно, уже заканчивали трапезу, заедая ростбиф сливовым пудингом и время от времени переговариваясь. Пока Хеллер озирал стол, обращаясь то к одному, то к другому, или кому-то отвечал, или смеялся над чьей-то шуткой, я постарался определить, кто есть кто.

Бац-Бац! Что он тут делал в этой квадратной шляпе и черной мантии? Он же не кончал никакого университета. А Вантаджио? Этот уже закончил давным-давно. Там были еще художники вместе со своим вожаком — тоже в квадратных шляпах и мантиях. Был еще Изя, одетый, как и остальные, но он как бы держался в тени. С едой в основном покончили. Внезапно двери в дальнем конце зала распахнулись, и вошли восемь официантов: они несли огромный торт.

Все дружно закричали и зааплодировали. Затем запели:

Степень доктора ты,

Степень доктора ты

Получил, милый Изя,

И сбылись все мечты.

Официанты поставили торт на стол. Торт в виде гроба! Надпись сверху гласила: «Здесь покоится доктор Изя Эпштейн».

— Боже мой! — воскликнул Изя.

— Точно, как ты и хотел, — сказал Вантаджио.

— Речь! Речь! — закричали остальные. Хеллер заставил Изю подняться.

Тот, дико смущенный, прочистил горло, поправил очки и заговорил:

— Мои добрые и терпеливые друзья! День сегодня счастливый, это правда. Наконец-то позади три кошмарных года, и моя диссертация одобрена. На церемонии присуждения ученой степени я, благодаря вашей моральной поддержке, не наступил на полу собственной мантии, когда шел по проходу. Когда из рук президента я получал диплом, оттуда не выскочила змея. Я даже снова нашел свое место — благодаря вашим стройным

рядам я не мог пройти мимо. Но должен вам сказать, что это ужасная невезуха — иметь такое везение. Злой рок никогда не дремлет, и острые зубы его готовы впиться в тебя в тот момент, когда ты совсем не ждешь. Теперь, когда я могу все свое время посвятить корпорациям, любой биржевой аналитик может легко предсказать их неминуемый крах. Неосмотрительно с вашей стороны доверять мне хоть в малом. Это может принести вам неудачу. Я благодарю вас.

Он сел. Все зааплодировали. Его заставили разрезать гроб плоской лопаткой. Немного погодя, съев третий кусок торта, заговорил Хеллер:

— Надеюсь, к завтрашнему дню этот дождь прекратится. Хочу сгонять на «кади» в Сприпорт на Лонг-Айленде и сделать несколько кругов по треку.

— Боже мой! — обеспокоился Изя. — Я бы предпочел, чтобы вы так не рисковали. Это опасно. Я же, как-никак, все еще отвечаю за вас.

— Ну, опасность тут невелика. Покрытие там совсем новенькое. Я не буду испытывать карбюратор. Я просто обкатаю «кади» на всех оборотах. Мотор еще туговато работает.

— Мистер Джет, прошу вас, остерегайтесь того, чтобы ваши гоночные дела или ваше имя могли как-то связать с корпорациями. У меня на сей счет ужасно плохие предчувствия. Судьба может быть предательски изменчивой.