Внутренний голос

Вот и все, что требовалось. А Ясик этого не дал. Он усугубил. Сделал еще глубже ту щель, в которой ее держала жизнь.

Хорошо, если она обозлится и плюнет на Ясика. А может, сесть на задницу и скатиться вниз, как с горы. Куда? В наркоту. В обиду. А на обиженных воду возят.

Студенческая жизнь шла своим чередом. Что в ней хорошего? Только молодость. А в остальном – безденежье, желание еды и любви.

В программу обучения входили уроки танцев.

Ясик двигался красиво. Ему в пару досталась Вера Брусника – хрупкая, как балерина. Она мечтала заниматься бальными танцами. Бальные танцы держат фигуру, а хорошая фигура – спутница любви.

Вера Брусника предложила Ясику вместе заняться танцами, но Ясик отказался. Эти изящные юноши, крутящие задом, вызывали в нем отторжение.

Актерское мастерство вел актер Белогуров. Он учил хитростям ремесла.

Главным человеком на курсе являлся великий Анисимов: стройный, лысый, талантливый, неповторимый. Все красавицы курса прошли через его руки. Их никто не заставлял. Такому лидеру хочется подчиниться и принадлежать. Завистники Анисимова называли его «пожиратель молодости». Так оно и было. Анисимов питался молодой любовью и от этого сам не старел и даже становился моложе. Когда он умер, никто не мог в это поверить. Анисимов казался бессмертным. И в гробу был красивый.

Все студенты жались к Анисимову, хотели быть ближе. А Ясик не хотел. Он предпочитал хранить дистанцию. Почему? Потому что при ближайшем рассмотрении кумиры проигрывают. Лучше держаться от них подальше.

Частично повторялась история с Зинкой.

Вера Брусника пригласила Ясика на свой день рождения.

Она жила на Кутузовском проспекте в доме, где была квартира Брежнева.

На день рождения была приглашена половина курса. Ясик согласился. Почему бы и не пойти.

У Пушкина есть слова: «Кипит прожорливая младость».

Именно это и происходило. Стол ломился от еды и выпивки. Выпивка – водка, настоянная на лимонных и апельсиновых корках. Еда – традиционная для того времени: холодец, салат оливье, селедка под шубой. На горячее принесли казан плова. Один запах чего стоил.

Ясик оглядывал женский состав. Больше других ему нравилась старшая Брусника – мать Веры. Было непонятно, сколько ей лет, но по виду она почти не отличалась от своей дочери – хрупкая блондинка с изумрудами в ушах. Еще одни изумруды – глаза. Руки без колец, чтобы не было слишком. Слабый запах дорогих духов. Сдержанность.

Сама именинница Вера сидела возле Ясика, и он угорал от ее духов. Это были модные французские духи под названием «Опиум».

Вера вся была «слишком», и даже хрупкость ее была избыточна. Того и гляди сломается. Талия настолько тонкая, что непонятно, где там умещаются внутренние органы? В такой объем ничего не засунешь.

Старшая Брусника проявляла внимание к Ясику, возможно, рассматривала его как будущего зятя. Ясик задерживался на ней глазами и чокался рюмкой только с ней. Старшей Бруснике это льстило, но она не позволяла себе кокетничать с мужчиной на двадцать лет моложе.

Отца Брусники за столом не было. Не позвали. Или сам не захотел.

– А где твой отец? – спросил Ясик у Веры.

– Где-то… – неопределенно ответила Вера. – То ли выгнали, то ли сам ушел на зов любви…

Странно: уйти от такой женщины, как старшая Брусника… О чем это говорит? «Не родись красивой, а родись счастливой». Но похоже, счастливыми никто не рождается. Счастье надо выбивать кулаками, ваять самому.

Ясик вдруг задумался: а счастлива ли его мама? Раньше ему не приходило это в голову.

Всё-таки счастье женщины – это мужчина, которым она гордится.

У Клары интересная жизнь: поездки, экспедиции, банкеты, призы… Но всегда одна… А хочется, наверное, чтобы кто-то помог тащить аппаратуру, чтобы кто-то вступился при скандале, чтобы под столом кто-то подвинул коленку к коленке. А сейчас для коленки только кот Маркиз, которого она всюду таскает за собой. Маркиз, без сомнения, первач среди котов. Глаза, как автомобильные фары.

На ночь Клара укладывала его в ноги, но он тихо, как партизан, добирался до подушки, клал голову на одно ухо и тихо дышал посвистывая. И ничего ему не скажешь. Он подчинялся только своим желаниям. Характер.

Клара страстно любила сына и профессию – а это уже две трети счастья. У других и этого нет.

Ясик спросил у Веры:

– Твоя мама чем занимается?

– Пишет диссертацию.

– На какую тему?

– Тутовый шелкопряд.

– А что общего у шелкопряда с твоей мамой?

– У шелкопряда ничего. А у мамы с ним – настоящее и будущее.

Значит, старшая Брусника научный работник.

Включили магнитофон. Загрохотала музыка. Молодежь запрыгала и заскакала. Освободились стулья. Ясик подсел к старшей Бруснике:

– Как вас зовут?

– Карина Всеволодовна.

Ясик посчитал, сколько букв в отчестве Всеволодовна, получилось двенадцать. Много.

– А можно просто Карина? – спросил Ясик.

– Если хотите.

– А как выглядит тутовый шелкопряд?

– А вы не видели?

– Никогда.

– Мохнатый. Симпатичный.

– Он похож на саранчу?

– Что вы… Саранча – бандит, а шелкопряд – трогательный и воспитанный. Друг человека.

– Моя мама – кинооператор. Она может сделать портрет вашего друга.

– И что я буду делать с этим портретом?