Внутренний дворец

Ну да, подумала я, все эти спортивные игры здесь воспринимаются как подготовка в главному. Если тот же Эльм-младший может засветить его высочеству в лицо, и ничего ему за это не будет, то чем нынешняя ситуация отличается от той? Игра между тем возобновилась как ни в чём не бывало, но мне уже было неинтересно, кто победит. Один из евнухов между тем взбежал на трибуну и, согнувшись в поклоне, что-то сказал императрице. Та кивнула и откинулась назад, явно успокоенная. Похоже, с Тайреном всё будет в порядке.

– Тин, – велела Кадж наливавшей нам вино служанке, – беги справься о здоровье его высочества.

Служанка поклонилась и выскочила за дверь. Судя по тому, что по галерее пробежали ещё несколько девушек, эта мысль пришла в голову не одной Кадж.

Вернулась Тин очень быстро.

– Лекарь говорит, что здоровье наследного принца вне опасности, – доложила она то, о чём я догадалась и сама. – Ему нужен длительный отдых и постельный режим, но никаких травм, кроме ушиба головы, он не получил. С ним сейчас её высочество.

– Ну, хвала Небу, – вздохнула Кадж.

– Надо будет его навестить, наверное, – сказала я.

– Конечно, надо будет. Но это обязанность Кольхог, как наложницы-подруги – привести дам Восточного дворца отдать поклон его высочеству. Должно быть, завтра пойдём, раз лекарь говорит, что принцу надо отдыхать.

– Госпожа Шэйн Кадж, – в дверях возник один из прислуживающих в Восточном дворце евнухов. – Госпожа Луй Тальо.

– Да? У вас есть дело, брат Цза Чуали?

– Его высочество хочет видеть госпожу Луй Тальо.

– О! – Кадж посмотрела на меня.

– Значит, мне не придётся ждать завтрашнего дня, – я поднялась.

В Восточном дворце было тихо и полутемно – во всяком случае, в покоях принца. Тайрен лежал на столь хорошо знакомой мне кровати, а рядом сидела принцесса. Когда я вошла и поклонилась, он сделал супруге знак. Та поджала губы и поднялась.

– Послужи его высочеству как следует, младшая сестра, – с обычно несвойственной ей надменностью произнесла Мекси-Цу и вышла. Тайрен похлопал ладонью по постели, и я присела на край.

– Как вы себя чувствуете, ваше высочество?

– Могло быть и хуже, – он усмехнулся. – В прошлый раз я завоевал приз и отдал его Кольхог. Думал, на этот раз отдам тебе. А оно вот как получилось.

– О… Я польщена.

– Какой там теперь счёт?

– Не знаю. Я не следила после того, как вас унесли.

– Надеюсь, этот лисий сын Хонг не победит.

Я сочувственно вздохнула. Тайрен поморщился и дотронулся рукой до головы:

– Демон, как же голова болит…

– Вашему высочеству надо больше спать.

– Да знаю я… Но если я сейчас засну, она вернётся.

– Её высочество? Она беспокоится о вас.

– Беспокоится, – согласился Тайрен. – Но почему нельзя беспокоиться за дверью?

– Ну… Вообще-то близким людям свойственно желать быть рядом, ваше высочество.

– Считаешь, что она мне близка?

– Она ваша жена.

– Да, жена. Матушка выбрала её. Я не спорил – мне было всё равно. Да если бы и не всё равно – что бы я мог сказать? Законы и нравственность предписывают чтить волю родителей, а я стараюсь их соблюдать, что бы там отец ни думал.

– Вам не нравится принцесса? – помолчав, спросила я.

– Не нравится. И не не нравится. Какая-то она… никакая. Мы женаты уже почти три года, я а до сих пор не могу сказать, какой у неё характер, что она любит, чего не любит, о чём думает. О чём не спросишь: да, конечно, ваше высочество, как скажете, ваше высочество, ваша мудрость несравненна, ваше высочество!

– Насколько я понимаю, так и должна вести себя воспитанная жена.

– Да, – Тайрен тяжко вздохнул. – Должно быть, я и в самом деле испорченный. Но меня от неё тоска берёт. Мне не в чем её упрекнуть, она прекрасно справляется со всеми своими обязанностями, она всегда со всем соглашается, она образец добродетели и безупречного поведения – не то, что я. Но вот не лежит к ней душа. У тебя было когда-нибудь такое – вроде ничего человек такого не делает, а ты рядом с ним всегда напряжена, словно подвоха ждёшь?

– Было.

– Тогда ты поймёшь. Ты вот говоришь – близкая, а мне она всё время чужой кажется.

Мы снова помолчали.

– Ты первая женщина, не считая матушки и тётушек, которая смеет мне возражать, – с улыбкой сказал Тайрен. – И, как ни странно, именно это мне в тебе и нравится.

– Возможно, ваша слуга просто не прониклась величием вашего положения.

– И не проникайся как можно дольше.

На следующий день, как и говорила Кадж, Кольхог собрала всех нас и повела на поклон к нашему общему господину. Но в передней нас встретил лекарь, сообщивший, что его высочество спит и не нужно его беспокоить ещё как минимум неделю. Так что, поклонившись дверям (теперь я убедилась, что выражение «отдать поклон перед дверями» вовсе не вежливая фигура речи, тут действительно принято кланяться закрытым створкам, если вышестоящий тебя не принял), мы разошлись по своим делам.

Глава 19

Часто сбором я лакрицы занята

На вершине Шоуянского хребта.

А что люди говорят, — всё лгут они,

Этим толкам не доверься ты спроста,