Вновь любима

Он решительно направился к входной двери ее дома.

В доме было тепло, уютно и чисто. Тяжелая занавеска из камчатного полотна с узорчатым рисунком закрывала дверь с внутренней стороны. На деревянном столе — глиняный кувшин с садовыми цветами, на оштукатуренных стенах — керамические светильники. В прихожую выходило несколько дверей, но Роберт устремил взгляд на лестницу. Деревянные ступеньки были тщательно натерты воском и тускло поблескивали в мягком сиянии ламп. Середину лестницы покрывала выцветшая ковровая дорожка, закрепленная старомодными металлическими прутиками. Ее расцветка — сочетание кремового и голубого — приятно радовала глаз и гармонировала с окружающей обстановкой.

Прижимая к себе Холли, Роберт начал подниматься наверх.

Я не делаю ничего плохого, уговаривал он себя, поступаю вполне разумно. Пусть лучше Холли проснется в своей кровати, а не в неудобном кресле в прихожей.

На втором этаже находилось несколько комнат. Только одна дверь была приоткрыта. Туда Роберт и направился — наверно, это спальня Холли.

Комната оказалась небольшой, но очень уютной. На деревянном комоде в углу Роберт заметил стопку аккуратно сложенного чистого белья. Небрежно брошенный на кровать махровый халат резко выделялся своей белизной на фоне приглушенных тонов лоскутного покрывала.

Прежде чем бережно опустить Холли на кровать, Роберт инстинктивно откинул покрывало: оно такое старое — вероятно, представляет большую ценность. Когда он освободил Холли из плена своих рук, она нахмурилась и пошевелилась, словно ей чего-то недоставало. Потом слегка поежилась — наверно, ей стало холодно.

Окно спальни было открыто. Роберт подошел к нему, прикрыл его поплотнее, задернул шторы и с любопытством огляделся. Все здесь выдержано в неярких тонах: персиковых, серых, голубых. Старинная мебель отполирована до блеска, на одном из комодов — глазурованный кувшин с букетом из засушенных цветов и трав.

На столике у кровати лежала большая потрепанная книга, очень древняя на вид. Роберт взял ее в руки и, прочитав название, улыбнулся. «Лекарственные травы» Калперера.

Ну разумеется. Этого следовало ожидать.

Холли все еще крепко спала. Вообще-то ему уже пора уходить, оставить ее одну. Свой долг он выполнил: доставил Холли домой в целости и сохранности. Больше ему здесь делать нечего. Нет никаких причин, чтобы остаться. И все же он почему-то не спешил, никак не мог себя заставить уйти. Он уже сделал шаг к двери, но заколебался и вернулся. Стоя у кровати, вгляделся в лицо Холли, потом протянул руку и коснулся ее лица, любуясь его точеными чертами, провел пальцем по тонким шелковистым бровям.

Его рука дрогнула. Роберт почувствовал угрызения совести: нельзя этого делать, он переходит все границы, вторгается в святая святых. Он мысленно перебрал все те причины, по которым должен немедленно удалиться, но все они вдруг потеряли смысл. Ему так хотелось остаться с Холли в тепле этой древней комнаты — немой свидетельницы человеческих страстей, хранительницы любовных тайн многих поколений. Эти стены, слышавшие немало вздохов и стонов, казалось, шептали ему: тебе незачем уходить, останься… Твое место здесь, рядом с этой женщиной, отныне и во веки веков…

Стараясь не шуметь, Роберт снял туфли и пиджак. Он просто приляжет ненадолго возле Холли и будет тешить себя иллюзией, что прошлое можно вернуть… что она забудет обиды, простит… Его любви хватит на то, чтобы возродить в ней ответное чувство.

Он лег на кровать лицом к Холли, не касаясь ее.

Долгое время он просто смотрел на нее, впитывая взглядом каждую ее черточку, упиваясь ее близостью. Постепенно сладкая дремота начала овладевать им. Он зевнул раз, другой, глаза у него неудержимо закрывались.

Перед тем как окончательно провалиться в сон, Роберт протянул руку, движимый желанием защитить Холли, почувствовать — пусть ненадолго, — что она принадлежит ему, и обнял ее за талию.

Первой проснулась Холли. Ее разбудило невыразимо приятное ощущение тепла и радости оттого, что ее обнимают, надежно защищают от всех напастей… любят.

Она лежала не шевелясь, боясь спугнуть это восхитительное ощущение счастья, впитывая его каждой клеточкой. Она расслабилась, бессознательно придвинулась к источнику тепла и покоя — горячему мужскому телу, дразнящему своей близостью и недоступностью.

Придя в себя, Холли открыла глаза. Нет, это не сон, не причудливая игра воображения. Рядом действительно кто-то есть, какой-то мужчина… Роберт! Холли чуть не вскрикнула — в такой шок ее повергло это неожиданное открытие.

С минуту она не чувствовала ничего, кроме замешательства, не в силах понять, откуда он взялся, почему они лежат рядом совершенно одетые и их тела сплетены в страстном объятии любовников.

Холли задрожала — сначала чуть-чуть, потом все сильнее. Она была слишком потрясена, чтобы отодвинуться, оттолкнуть его руку. В эту секунду Роберт тоже проснулся, открыл глаза и наткнулся на ее изумленный взгляд.

У Холли перехватило дыхание, нервы натянулись как струны — несколько запоздалая реакция на происходящее, мелькнуло у нее в голове.

— Холли…