Вниз, в землю

Курц отчаянно пытался что-то сказать, но лишь бормотал какие-то слова на неизвестном Гандерсену языке. Нечто вроде состоящего из трех частей адамова яблока поднималось и опускалось в его гортани. С большим усилием он изогнулся так, что кожа натянулась на странно сплющенных костях. Он все еще пытался говорить. Иногда среди его бормотания удавалось различить отдельные слова по-английски или на языке нилдоров.

"Река.., смерть.., потеря.., ужас.., река.., пещера.., тепло.., потеря.., тепло.., катастрофа.., черно.., иди.., бог.., ужас.., рожден.., потеря.., рожден..."

- Что он говорит? - спросил Гандерсен.

- Никто не знает. Даже когда нам понятны отдельные слова, они не имеют никакого смысла. А чаще всего и слов не разобрать. Он говорит на языке того мира, в котором сейчас пребывает.

- Он хоть раз был в сознании с тех пор, как он здесь?

- Полностью - никогда, - сказала Сина. - Иногда у него открыты глаза, но он ни на что не реагирует. Смотри.

Она подошла к кровати и приподняла веки Курца. Гандерсен увидел глаза без белков - глазные яблоки были целиком черными, блестящими, с голубыми прожилками. Гандерсен провел ладонью перед глазами Курца, но тот не обратил на это внимания, даже когда пальцы приблизились к самым глазам. Однако, когда Гандерсен хотел убрать ладонь, Курц поднял правую руку и схватил его за запястье. Гротескно вытянутые пальцы оплели руку Гандерсена, и Курц медленно, но с огромной силой подтянул его к кровати. Теперь Курц говорил только по-английски. Видно было, с какими страшными мучениями он пытается извлекать слова из какой-то бездны. Он говорил монотонно и непрерывно:

- Вода сон смерть спасение сон сон огонь любовь вода мечта холод сон план взлет падение взлет падение взлет взлет взлет.

Потом добавил:

- Падение!

Затем он начал произносить разные бессмысленные слоги, и его пальцы отпустили руку Гандерсена.

Первой заговорила Сина.

- Похоже, он хочет нам что-то сказать, - заметила она. - Я никогда не слышала, чтобы он подряд произнес столько понятных слов.

- Но что он говорил?

- Не знаю. Однако это что-то значило. Гандерсен кивнул. Несчастный, измученный Курц передал им свое завещание и благословение: "Сон план взлет падение взлет падение взлет взлет взлет. Падение". Может быть, это даже имело какой-то смысл.

- И он отреагировал на твое присутствие, - продолжала Сина. - Он увидел тебя и взял за руку!

Скажи ему что-нибудь. Может быть, он снова обратит на тебя внимание.

- Джефф? - прошептал Гандерсен, опустившись на колени. - Джефф, ты помнишь меня? Эдмунд Гандерсен. Я вернулся, Джефф. Ты слышишь, что я говорю? Если ты меня понимаешь, подними снова правую руку.

Курц, однако, не поднял руку. Он издал приглушенный стон, низкий и страшный. Потом закрыл глаза и замер неподвижно. Мускулы под кожей судорожно дернулись, из пор выступил едко пахнущий пот. Гандерсен встал и отошел в сторону.

- Как долго он здесь? - спросил он.

- Почти полгода. Когда я уже поверила в его смерть, два сулидора принесли его на чем-то вроде носилок.

- Он был уже такой?

- Да. И с тех пор он здесь лежит. А изменился он больше, чем тебе кажется, - сказала Сина. - Внутри у него тоже все другое. У него почти нет пищевода. Он не может есть никакой твердой пищи, я даю ему только соки. В его сердце есть дополнительные камеры, а легкие вдвое больше нормальных. Диагностат здесь бесполезен, поскольку его организм не соответствует параметрам человеческого тела.

- И это произошло при повторном рождении?

- Да, при повторном рождении. Тогда они принимают наркотики, и это их изменяет. Наркотики эти действуют и на людей. Впрочем, мы применяем их и на Земле для регенерации некоторых органов. Но здесь они принимают более сильные дозы этого яда, и тогда изменения в организме выходят из-под контроля. Если ты туда пойдешь, Эдмунд, то же будет и с тобой.

- Откуда ты знаешь, что это последствия повторного рождения?

- Знаю, - твердо сказала она.

- Но откуда?

- Он говорил, что для этого туда идет. И сулидоры, которые его принесли, говорили, что он возродился.

- Может быть, они лгали. Может быть, повторное рождение - это одно, а есть еще что-то другое, опасное, что проделали с Курцем, поскольку он был очень плохим человеком.

- Ты сам себя обманываешь, - настаивала Сина. - Там свершается только один обряд, и вот его результат.

- Возможно, разные люди по-разному на него реагируют, если там действительно происходит только один обряд. Но ты не можешь быть уверена в том, что он стал таким после повторного рождения.

- Ты говоришь глупости!

- Я говорю серьезно. Может быть, какие-то внутренние особенности Курца привели к тому, что он так изменился, а я могу измениться по-другому. Может быть, в лучшую сторону.

- Ты хочешь измениться, Эдмунд?

- Я бы рискнул.

- Ты можешь перестать быть человеком!

- Какое-то время я пытался быть человеком. Может быть, пришло время попробовать что-то другое?

- Я не пущу тебя! - Сина была в отчаянии.

- Не пустишь? А какое ты имеешь право?

- Я уже потеряла Джеффа, и если ты пойдешь туда...

- То?

- Ну ладно, - она поколебалась. - Я не могу тебя удержать, но прошу тебя, не ходи!