Внезапно все может измениться…

– А дело в том, что он подозревается в совершении убийства.

– Что?! – глаза у мамы округлились, и от неожиданного известия она едва удержалась на ногах.

– Завтра можете все узнать в ближайшем участке, а сейчас он должен быть немедленно задержан. Приведите его сюда.

Едва оправившись от шока, мама кинулась в комнату сына и принялась его трясти за плечо.

– Антон, вставай!

Из кровати послышалось какое-то трудно различимое мычание, и спустя секунду Антон поднялся с нее, щелкнув по выключателю.

– Что такое, мам?

– Тут полиция к тебе пришла. Они говорят, ты там убил кого-то. Пожалуйста, скажи, что это какая-то ошибка. Ты же не мог! – умоляюще смотрела на него мама.

Антон сидел на кровати с унылым выражением лица. Уже ничего не оставалось, как сознаться. Безусловно, для мамы это будет сильнейший шок, но ведь правда все равно не сейчас, так потом в любом случае вскроется.

– Это действительно так. Я понимаю, что я ничтожество. Прости меня, если сможешь. – и Антон вышел из комнаты в прихожую.

Мама застыла посреди комнаты. Она просто не верила своим ушам и глазам, до нее еще не дошел смысл происходящего. Она отказывалась верить в то, что ее сын, раньше подававший такие надежды, – преступник. Через минуту она в бессилии опустилась в стоящее рядом кресло. В эти минуты она выглядела такой несчастной, что у Антона сердце до боли сжалось – так стало жалко ее. Было видно, что она вот-вот расплачется.

– Антон Казанцев? – бросил Антону следователь.

– Да.

– Бери его, – тут же последовала команда помощнику. Тот подошел к Антону, резко заломил ему руки за спину и надел на них наручники. Антон даже не сопротивлялся.

Следователь приоткрыл дверь в комнату и заглянул туда:

– Женщина, вы главное успокойтесь. Чисто по-человечески, я вам очень сочувствую. Вы здесь совершенно не виноваты. Но закон есть закон. В общем, через дня два-три обратитесь в ваш участок, и там вам расскажут информацию о времени и месте проведения суда. Если силы еще будут, – можете прийти. До свидания, всего хорошего. Держитесь.

Мама лишь подняла на него заплаканные глаза, но ничего не ответила.

– Пошли к машине, Олег. – посмотрел следователь на помощника. Тот знал свое дело и по-прежнему крепко держал Антона. – Вперед. И чтобы без глупостей! – кинул следователь довольно жесткий взгляд на Антона.

Троица быстрым шагом спустилась по лестнице и вышла на улицу. Там Антона без лишних церемоний затолкали в уже поджидавший их полицейский «бобик», и машина рванулась с места.

Антон сидел в заднем отделении автомобиля, которое было отгорожено железной решеткой, и думал о том, что его ожидает в ближайшем будущем. Бежать бесполезно, да он и не рассчитывал на это. Сейчас все, что он в силах сделать, – это просто плыть по течению, отсидеть положенный срок, и не ухудшать и без того печальную ситуацию. Да, не думал он, что все так обернется… Антон смотрел на мелькавшие в темноте другие машины, людей, дома. Сейчас этот обычный мир для него выглядел уже совсем иначе. Нескоро он сможет в него вернуться…

Размышления прервал неожиданный вопрос следователя:

– Парень, как же тебя угораздило-то так, а? – с момента нацепления на него наручников Антон не оказывал ни малейшего сопротивления, поэтому тон следователя, да и вообще отношение стали заметно мягче.

– Да я сам не знаю, что на меня нашло. Только сейчас осознаю, насколько ужасно все это.

– Вот и хорошо, что понимаешь. Напишешь чистосердечное – уже меньше дадут.

К моменту, когда Антона привезли в СИЗО, уже наступило три часа ночи. Когда все вышли из машины, парень заметно слабее держал Антона, пока вел его к зданию.

Следователь вошел в холл и подошел к окошку, за которым находилась дежурная комната. Там сидел мужик лет тридцати, коротко подстриженный, плотного телосложения, задрав ноги на стол.

– О, Степан Сергеевич, у нас пополнение – лицо дежурного тронула улыбка, – хорошо выполняете свою работу.

– Ты бы так не радовался, у нас тут, между прочим, мокруха. – осуждающе взглянул на него следователь.

– Понял, – дежурный тут же стал серьезным, – его в общую или к особо буйным?

– Да можно в общую.

Дежурный повернул ключ, и массивная железная дверь со скрипом отъехала в сторону. Антона завели в камеру. Кроме него, там дремала на скамейке какая-то бабка. Антон мысленно возблагодарил судьбу, что здесь не было кого-то еще.

– Сегодня весь день как-то вообще тихо, – дежурный закрыл дверь и вошел в свою комнату, – одна вон только – кивнул он на бабку, – появилась на вокзале в нетрезвом, так сказать, виде и средь бела дня начала распевать матерные частушки. Прикинь. Еле-еле успокоили.

– Это фигня, – махнул рукой следователь, – у нас вот этот парень одноклассницу завалил. Просто взял и всадил ножик в живот. Уже два дня ведется следствие, а мотив все равно не понятен. Так-то он вроде спокойный, но ты все равно за ним приглядывай. Ладно, я к себе, сегодня отдохнуть походу нормально не получится, завтра буду отсыпаться. Можешь кофе сделать, ладно?

– Хорошо, – кивнул дежурный.

И следователь ушел на второй этаж в свой кабинет.