Внезапно беременна

— Галина Эдуардовна, я отстраняю вас от ведения ведомостей и графика дежурств! — нахмурилась начальница. Галочка воз возмущенно вскочила с места. Еще бы, ее только что лишили премии в четверть оклада ежемесячно за дополнительную нагрузку, а она уже привыкла с этих денег закупать всякую дрянь по каталогам — к нам часто приходили представители разных косметических компаний со своими глянцевыми каталогами и пробниками продукции. Большинство из нас их игнорировали, но не Галочка! Она всегда что-то покупала с видом королевского превосходства. После этого случая Галина Эдуардовна получила строгий выговор лично от Романова младшего в его кабинете за закрытыми дверями, но по слухам орал так, что едва дверь не снес! Позже Андрей признался, что красавица-блондинка предложила ему в качестве извинения за свой косяк себя и даже начала раздеваться. Вот гадина! Но вскоре галочка написала заявление на увольнение по собственному, с гордым видом собрала свои вещи и исчезла из кабинета бухгалтерии и из моей жизни. Я вздохнула с облегчением. Ведь и настырная Карина пропала все же с горизонта. Господин Шепитько приходил извиняться за недостойное поведение дочери, и мне даже было его жаль. Единственную и горячо любимую дочь он растил один, без жены, которая умерла при родах. Не его вина, что будучи мужчиной, он не смог восполнить пробелы воспитания дочери вместо ее матери!

Когда он ушел, я потребовала от Андрея, чтобы он пообещал найти нашим мальчикам хорошую маму и жениться на этой женщине, если что.

Андрей побледнел и вздрогнул.

— Молчи, женщина! Твой день — восьмое марта! — криво усмехнулся он с мрачными глазами, потом осторожно взял мое лицо в ладони и нежно поцеловал.

— Ветрова, я тебе дам «если что»! — сипло пробормотал Андрей.

— Кстати, да, сын! Почему мать моих будущих внуков до сих пор еще не Романова? — в гостиную, где мы сидели вошел Тимофей Геннадьевич, провожавший гостя.

— Мой косяк! — повинно опустил голову Андрей.

Я напряглась, не хочется вынуждать Андрея своей беременностью становится еще и мужем неудачницы, вроде меня!

Скажи мне: «Да!»

Ранним утром, еще на сборах на работу Андрей предупреждает:

— Ален, не планируй сегодня ничего на вечер!

Я жду вечера, изводя себя предположениями, что же он задумал. Неужели потащит меня на очередное медицинское освидетельствование? Я уже столько анализов сдала, что можно было легко прокормить клан вампиров средней численности! В середине трудового дня Андрей, как всегда, через секретаря вызывает меня в свой кабинет. Там меня уже ждет привычный витаминный смузи и горячий обед из ближайшего приличного ресторана. Андрей задался целью обеспечить мне правильное питание и щадящий распорядок дня. Сразу после обеда, у меня «тихий час» на его уютненьком диване в кабинете. Андрей предупреждает секретаршу, чтобы его не беспокоили и отключает все телефоны. Он сидит и тихо работает за компьютером, а я сладко сплю, наплевав на все и всех. После обеда привычно вгрызаюсь в рабочий процесс и время до вечера быстро пролетает в таблицах Эксель и накладных. Ровно в конце рабочего дня в нашу бухгалтерию заявляется непосредственный начальник — финансовый директор компании и мой Андрей собственной персоной. Он галантно, но настойчиво вызволяет меня с моего рабочего места. Однако, дает мне пару минут на сохранение проделанной работы. Чтобы мне не пришлось потом все переделывать! Андрей выводит меня на подземную парковку и надежно пристегивает на пассажирском сиденье своего автомобиля.

— Все, Ветрова, попалась! — злодейски ухмыляется он.

— Ой, боюсь-боюсь! — со смехом подыгрываю я.

Андрей привез меня в городскую картинную галерею. Мы заходим в просторный, торжественный зал. На дальней стене висит бордовая бархатная штора, установлены фуршетные столы с напитками и закусками и толпятся какие-то люди. Некоторые лица мне знакомы по новостям — это элита, «сливки» нашего городка. Тут что, официальное открытие очередного шедевра? Мы заходим в зал, и Андрей ведет меня к столпотворению. Подходим, Андрей запросто жмет руки некоторым солидным господам, краем глаза замечаю, что следом заходит какой-то тип с камерой н плече и начинает снимать. В углу начинает играть ранее незамеченный мной классический квартет что-то торжественное из классики. Вперед выходит ухоженная, хорошо одетая дама средних лет, она легко сдергивает бархатный полог, и я даже пошатнулась — на стене висит огромная картина — мой портрет, выполненный маслом в золоченой раме. Все присутствующие переводят взгляд с картины на меня, раздаются жидкие хлопки.