Внешний враг

— Ну теперь хочешь — не хочешь, а придется всех поубивать! — сказал Избор. Он был доволен, что все за них решила Судьба. Не слова боле не говоря он вернулся назад на десяток шагов и там, где ход втекал в зал, положил факел на камни. Гаврилов факел он точно так же уложил у другого входа.

— Я их сейчас всех, разом, — пообещал он, крутя плечом и убирая меч за спину.

— Погоди, погоди!!

Гаврила покосился на хазарина.

— А если потолок рухнет? У Турсуна в подземелье руками-то ты не особенно махал.

Гаврила упрямо качнул головой.

— Давай сперва Мурины подарки попробуем, а то не ровен час…

Теперь Масленников опустил руку. Тот, кто обладал «Паучьей лапкой» имел власть над любым колдовством и данные им Мурей вещи могли в одно мгновение оказаться совершенно бесполезными.

Избор полез за пазуху и достал оттуда один за другим два клубка.

— Ну, теперь только бы старик не обманул!

— Да-а-а-а-а. Ведь если обманул, с него не спросишь, — согласился Гаврила, разглядывая две смотанные в клубок ленты — алую и голубую.

Остроголовые, ослепленные светом факелов замешкались у входа в зал. Свет, словно лезвие меча делил подземную тьму на две части. Та часть тьмы, которую они не видели, казалась опасней той, в которой они стояли.

Избор покатал в руке оба клубка и перебросил голубой Гавриле.

— Твой. Не промахнись.

Масленников подставил ладонь.

— Если старик не соврал, то разница невелика…

Он бросил клубок, целя чуть левее огонька, даже не представляя, что из всего этого получится. Клубок летел оставляя за собой тоненькую светящуюся в темноте полоску. Он засмотрелся на нее и вздрогнул, когда у него за спиной полыхнул огонь. Пламя осветило стены и он разглядел как в том месте, где его клубок коснулся земли вверх ударил фонтан и коснувшись свода обрушился на застывших от удивления остроголовых. Родившийся на его глазах поток взревел и в одно мгновение, набрав силу гордой реки, потащил вниз сопротивляющихся и захлебывающихся людей вниз за собой.

Гаврила смотрел на буйство подземной реки, а за его спиной бушевал огонь. Алое пламя, в одно мгновение испепелившее остроголовых, вспухло огромным пузырем и его жар толкнул богатырей в грудь.

— Назад! — закричал Избор. — Назад, а то сожжет!

Пламя ширилось, словно камень, что окружал их превратился в дерево и загорелся от волшебного огня. Жар набирая силу толкал их в темноту.

Завороженные огнем они отходили назад, пока другая волшебная стихия у них за спиной не взревела и не увлекла их в себя.

Поток подхватил богатырей и потащил их вниз, туда, откуда они так недавно поднялись.

— Вместе! — закричал Гаврила — Держитесь вместе!

Но куда там!

В реве воды утонули их крики и надежды зацепиться друг за друга. Богатырей разнесло в разные стороны и уже не видя друг друга они, задевая о стены, понеслись вместе с потоком.

Избор старался удержаться, цепляясь руками за камни, но пальцы соскальзывали и вода тащила его за собой. Его вертело, дважды он головой хрястнулся о каменные выступы, но в конце концов ему повезло. Его занесло в какой-то боковой ход и растопырившись воевода сумел в нем застрять. Он провисел так несколько минут, а потом, упираясь спиной и ногами в противоположные стены попытался подняться вверх. Это ему удалось, вскоре он выбрался на каменный карниз и роняя вниз капли пошел в поисках выхода.

Темнота вокруг была плотной, словно натянутая кожа. Он щупал ее руками, но помогало это мало. Вперед его вели только ноги и руки, для глаз тут работы не было.

Он брел, пытаясь представить, что сейчас делают Гаврила и Исин до тех пор, пока изголодавшиеся по свету глаза почувствовали впереди свет. Потом он услышал стальной звон вперемежку с проклятьями и вытащил меч.

Сразу за поворотом потолок и стена озарились светом. Он мельком удивился, что не видно факелов, сделал шаг вперед и не ощутил под ногами пола.

Это был краткий миг, когда в животе все сжалось и скрутилось тугой пружиной. Камень давивший и сверху и снизу, и с боков, вдруг исчез из-под ног и он полетел в свет. Падение продолжалось не более мгновения. Ноги ударились по чему-то мягкому. Он сжался и отпрыгнул в сторону.

В этом залитым тусклым светом проходе шла своя жизнь.

Избор только глянул и вошел в дело. Сказать, что Исину приходилось плохо значило не сказать ничего. Хазарин полулежал на спине в узкой щели, не шире домовины, а три остроголовых, словно три железных дятла, секли его мечами. Одинокий светильник, что висел на стене, скупо освещал побоище. Еще одна лампа горела за спиной Избора. Воевода снял ее, поднял повыше.

— «Свету бы побольше», — подумал Избор. Он отступил на шаг в сторону и бросил лампу в спину среднего остроголового. Глиняная скорлупа раскололась, и горящее масло скользнуло по доспехам врага. Среагировав на вспышку, его товарищи вскрикнули и отступили. Они думали, что отдаляются от опасности, но на самом деле они на шаг подошли к Избору. Воевода не стал дожидаться продолжения и взмахнул мечом, доставая первого врага. Тот упал с рассеченной головой. Оставшийся в живых отпрыгнул, повернувшись спиной к хазарину.